Великолепные Эмберсоны - страница 29

Люси посмотрела на сгущающиеся тени вдали.

– Отсюда видно, что над городом почти нет дыма, – сказала она. – Это потому, что он только начал расти. Когда городов станет больше, он, словно стесняясь себя, полностью закутается в облако и спрячется от глаз. Папа говорит, что, когда он жил здесь, город был красивее. Когда папа рассказывает о здешних местах, у него даже голос меняется и взгляд теплеет, появляются особые интонации. Должно быть, ему очень здесь нравилось. Все тут было милее, народ приветливее. По его рассказам можно подумать, что жизнь здесь напоминала длинную летнюю серенаду. Он клянется, что всегда светило солнце, что воздух тут был совсем иной, не как в других местах, и даже помнит, что все вокруг было подернуто золотистой пыльцой. Но это вряд ли! По-моему, ему и сейчас дышится здесь не хуже, пусть даже вместо пыльцы в воздухе сажа, просто тогда он был на двадцать лет моложе. И та золотистая пыльца из его воспоминаний – это его молодость. Просто молодость. Ведь быть молодым так здорово, разве нет? – Она рассеянно засмеялась и вновь погрустнела. – Интересно, правда ли все было так хорошо, как нам кажется, когда мы о чем-то вспоминаем? Я так не считаю. Мне все время чего-то не хватает, поскольку я мало думаю о том, что происходит в данный момент; я всегда жду будущего – все мои мысли о том, что случится, когда я стану старше.

– А вы забавная, – нежно сказал Джордж. – У вас такой красивый голос, когда вы говорите об этом!

Тут лошадь встряхнулась, нервным перезвоном колокольцев заставив обратить на себя внимание. Джордж подобрал поводья и пустил ее побыстрее. Вскоре они проехали мимо Прекрасного Дома Люси, и Джорджу стукнуло в голову отпустить еще одно замечание:

– Вы смешная. И много знаете, но в архитектуре не разбираетесь вовсе!

Навстречу им по белой дороге двигался странный черный силуэт. Двигался он медленно, почти незаметно, по крайней мере издали; но как только сани сократили расстояние, стало ясно, что это безлошадный экипаж мистера Моргана с четырьмя пассажирами: впереди сидели сам мистер Морган и мама Джорджа, сзади расположились мисс Фанни Минафер и достопочтенный Джордж Эмберсон. Все четверо были в преотличном настроении, как смельчаки на пороге нового приключения; Изабель лихо помахала платком промчавшимся рядом саням.

– Святый боже! – выдохнул Джордж.

– Ваша мама – душка, – сказала Люси. – Всегда одета с таким вкусом! Похожа на русскую княгиню, хотя вряд ли они так же красивы.

Джордж промолчал, глядя на дорогу и проехав по району Эмберсон до каменной колоннады, ведущей на Нэшнл-авеню. Тут он развернулся.

– Поехали обратно. Глянем еще раз на эту швейную машинку, – сказал он. – Такой дурацкой, безумной…

Он не стал договаривать, и вскоре они вновь догнали «швейную машинку».

Трое пассажиров стояли на дороге, а ноги водителя, лежащего на спине в снегу, торчали из-под безлошадного экипажа, которому так сейчас не хватало коня.

Джордж разразился громовым хохотом и, пустив рысака во весь опор, так что снег полетел из-под полозьев и копыт, подъехал почти вплотную к сломавшейся машине, завопив:

– Купи коня! Купи коня! Купи коня!

Через триста ярдов он вновь развернулся и рысью помчал обратно, свесившись с саней, размахивая руками:

– Купи коня! Купи коня! Ку…

Рысак скакал галопом, и Люси предостерегающе закричала:

– Смотрите, куда едете! Там канава!