Великолепные Эмберсоны - страница 30

Но было слишком поздно. Правый полоз попал в яму и с треском отломился, сани перевернулись, конь протащил их еще ярдов пятнадцать и оставил лежать в сугробе. Потом сильный молодой рысак, окончательно освободившийся от досадной ноши, веселым галопом умчался прочь.

Немного придя в себя, Джордж почувствовал, что его нос уперся в колючую от снежинок и холодную как лед щеку мисс Люси Морган, правая рука лежит на ее горле, а во рту застрял огромный комок меха из ее боа вперемешку с невероятным количеством снега. Он был смущен, но возражать против такой близости не хотелось. Девушка явно не поранилась, потому что села – без шапки, с рассыпавшейся прической – и тихо произнесла:

– Боже мой!

Несмотря на то что, когда они проносились мимо, ее отец возлежал под машиной, именно он примчался первым. Он бросился на колени рядом с дочерью, но, увидев, что она смеется, расслабился.

– Они в порядке! – крикнул он Изабель, спешащей к ним и обогнавшей брата и Фанни Минафер. – Сугроб мягкий, как пуховая перина, с ними все нормально. Не стоит так бледнеть!

– Джорджи! – задыхаясь, звала она. – Джорджи!

Джорджи, весь облепленный снегом, уже был на ногах.

– Мам, не суетись! Все нормально. Эта дурацкая лошадь, черт ее побери…

Вдруг глаза Изабель наполнились слезами.

– Я видела, как вы перевернулись… Вас протащило по снегу… – Трясущимися руками она принялась отряхивать сына.

– Перестань, – сопротивлялся он. – Перчатки испортишь. Весь снег на тебя летит…

– Нет-нет! – воскликнула она. – Ты простудишься, тебе нельзя простужаться! – И продолжила его чистить.

Дядя Эмберсон разыскал шапочку Люси, мисс Фанни, как заправская горничная, помогла ей привести себя в порядок, и обе жертвы аварии вскоре приобрели свой обычный вид. Подбадриваемые шутками джентльменов постарше, все, за исключением матери и сына, решили, что происшествие скорее забавное, и начали хохотать. Джордж был мрачнее быстро надвигающихся декабрьских сумерек.

– Проклятый жеребец! – не унимался он.

– Я бы не беспокоился о Пенденнисе, Джорджи, – сказал дядя. – Завтра мы пошлем конюха за остатками саней, а Пенденнис сам прискачет на конюшню и сделает это раньше нас, потому что теперь наш путь домой зависит исключительно от сломавшейся тарахтелки Джина Моргана.

Они как раз подходили к машине, и Юджин, уже лежащий под днищем, услышал слова друга.

– Она вытянет, – сказал он, с улыбкой поднимаясь.

– Да?

– Все на борт! – И предложил руку Изабель. Все еще бледная, она пыталась улыбаться, но в глазах – она по-прежнему не могла оторвать их от сына – застыло тревожное беспокойство. Мисс Фанни уже забралась на заднее сиденье; Джордж, усадив Люси Морган рядом с тетей, тоже туда залез. Изабель заметила, что на нем легкие лакированные туфли, на которые налип снег. Когда он поставил ногу на железную подножку машины, Изабель бросилась к нему и начала счищать с его обуви снег своим невесомым кружевным платочком.

– Тебе нельзя простужаться! – причитала она.

– Перестань! – заорал Джордж и зло отдернул ногу.

– Тогда потопай, стряхни снег сам, – просила Изабель. – Нельзя ехать с мокрыми ногами.

– Они сухие! – проревел выведенный из себя Джордж. – Садись же ты, бога ради! Сама в снегу стоишь. Залезай!

Изабель повиновалась, посмотрев на Моргана, чье всегда внимательное лицо стало особенно чутким. Он сел рядом с ней, а Джордж Эмберсон залез с другой стороны.