Веллоэнс. Восхождение - страница 21

– Вот, даже помыла. Отдыхайте, гости дорогие, если чего надо, я в пристанной – вон за той дверью буду.

– Спасибо хозяюшка, благодарствуем.

«Смуглокожий мягок на язык. Да и весь он с виду мягок и добр». Если бы не позавчерашняя встреча с земляным змеем, да золотая серьга в ухе, Марх бы подумал, что это местный старикан, которому нож покажи – начнет ползать и умолять о пощаде, предлагать в награду еду, кров, дочь и сдавать знакомых – у кого что припасено.

– Да я не хозяйка, я так, посуду мою и еду ношу, – тетушка зарделась и, хихикая, как молодая пигалица, убежала обслуживать завсегдатаев.

Троица ужинала, беседуя о пройденной вместе дороге, дальних странах и воле богов.

Халил провел пальцем по кромке чаши.

– За эти пару дней я неплохо провел время. У меня есть для вас послание от моего бога. Его голос велит передать вам некую вещицу. Сам не до конца понимаю смысл, да это и не так важно. Завтра мы разойдемся, может для вашего пути это сыграет хорошую роль.

С этими словами старик достал мешок и развязал узел. Свиточек размером с поллоктя, исписан неведомыми символами, начертаны демон, мужчина в странном черном костюме и простоватый на вид мальчишка, однако в царском одеянии.

– Спасибо за картинку, мудрец, – тарсянин повел бровью, – найдем, как ее приспособить. Авенир, ты же и искусство любишь, потащишь сам. Эй, хозяйка, есть ли здесь комната для уставших монахов?

– Да, имеется, – несмотря на пышные формы, женщина оказалась весьма расторопной, – два медяка за ночь и еще за день одну монету.

– Ладно. Держи серебряк и побеспокойся, чтобы нас ждали три мягких топчана, а на столе стоял кувшин ключевой воды.

– Ага, все сделаю.

«Девица» унеслась по скрипучим ступеням в верхнюю постройку. Донесся грохот посуды, сухой шелест метлы и тяжелый стук ведер.

Мимо стола, пошатываясь, проковылял массивный зеленокожий наб. Словно случайно, он задел пиалу. Та, соскользнув со стола, разбилась вдребезги, подняв в воздух фонтан брызг. Верзила нагло уставился на путников, медленно открыл огромный толстогубый рот:

– Жто это шакал-л-лье отродье ищет в н-н-наших краях?

Марх было поднялся успокоить эту волосатую полужабу, но Халил поднял ладонь в знак приветствия. Сабельщик присел. Место и его обычаи мудрец знал лучше, да и открывать свои умения не было особой надобности.

– Любезный, мы – трое путников, уставших с дороги. Прошу, не причиняйте нам вреда. Да и стоит ли ради нас напрягать свою гортань, не приспособленную к столь сухому воздуху. Проделав долгий путь, хотим лишь немного поесть, да переночевать в этом чудном месте.

– Вы тут нав-в-всегда ос-с-станетесь! Мерт-т-выми. На корм с-свин-ньям.

«Чего же он придрался?» – Марх окинул таверну взглядом. Двое сидят справа, один возле медного горшка с водой делает вид, что ест свой ужин, еще и в окнах промелькнуло три тени. Скорей всего в таверне драться не захотят, попытаются вытащить на улицу. Там окружат и засекут плетьми. Если у них к тому времени еще руки останутся. Халил расплылся в вежливой улыбке:

– Чем же мы тебя задели, о, изумрудный? Слагаются легенды о мудрости и выдержке набов, видимо, страшен наш грех перед тобой.

– Из-з-здеваешься? Зареж-ж-жу!

Наб кинулся на Халила. Два других бросились на спутников смуглого. Старик слегка наклонился, и чуть видимо повел рукой. Жабомордый отлетел в сторону, смяв под собой стол с накрытой на него трапезой, проехал головой по мокрому полу и с хрустом втемяшился в каменную поварскую стойку. Марх достал из сапога клинок, резко взмахнул рукой. Второй наб скорчился от боли – кисть слегка подрагивая, плюхнулась на землю. Авенир соскочил со скамьи и противнем двинул в шею третьему.