Марх с ухмылкой глянул на площадь. Все плато покрыто черными сгустками крови, валяются обломки сабли, разбросаны кинжалы. Заметил, что за ночь шипы и клинки, ранящие одержимого, проржавели.
– Ей богу, порешил. Точно говорю…
Из толпы, с трудом перебирая ногами выпал Кривдын.
– Не иначе, сила богов с тобой. Ох, спас то нас…
– Сталь твоя никудышная.
Марх ухмыльнулся:
– Говорил ведь, не пей. Поглянь-ка на поляну. Я того демона едва твоими сувенирами погладил – сразу истлели. Пришлось голыми руками за шкирку хватать и аки пацана несмышленого ремнем по мягким местам охаживать. Благо, малец с купцом на подмогу пришли.
Кузнец ошарашено пялился на троицу – то на купца, то на юношу, то на воина.
– Да я… да голову на отсечение даю… Пить – ни в жисть.
– Хватит с тебя два серебряка за усердие. Долг, все-таки.
Марх рявкнул на зевак, голос стал грубым, злым.
– А теперь – разошлись все. Собрались, аки суслики после зимы.
Толпа молниеносно поредела.
Сабельщик обернулся к Тангиру:
– Поведешь нас к колдуну, у которого камушек увел. Да не вздумай юлить, не то все узнают, какой на самом деле из тебя благодетель общества.
Узенькая тропка исчезала в глубине чащи. Вековые деревья упирались верхушками в небо, солнечные лучи пробивались с трудом, оборванные и побледневшие. Слева предупреждающе ухнул филин, суетливо просеменил горностай. В глаза лезла листва, тонкие веточки царапали по щекам. Муравит то и дело недовольно мотал желто-зеленой головой – смахивал налипшую паутину, слизывал длинным тонким языком-змейкой назойливых гусениц и жучков.
Темнота оборвалась внезапно. Путники вышли на залитый солнцем пустырь. Животные и растения чуждались этого места. Всю поверхность кулиги устилали белые, гладкие каменья.
– Прямо лысина Тиннейри, – горько усмехнулся Марх.
В центре пустыря скромно, пытаясь спрятаться, слиться с землей, ютилась ветхая избенка. Бревна покосились, в соломенной крыше прорехи с кулак, от крыльца осталась пара гнилых досок.
– Вот, здесь.
Тангир не подавал виду, что ему боязно – но ладони купца вспотели, голос предательски подрагивал. Двое спешились, внимательно осматривали местность.
– Раньше здесь поле было, а теперь вот лес разросся. И это всего за двадцать лет…
Авенир щурился. Солнце катилось к окоему, после лесных сумерек уходящие лучи резали глаза. Когда очередное облако освобождало огненный шар, перед взглядом на миг возникали красные всполохи. Юноша размышлял, что-то неразборчиво бормоча. «Лес – это точно, вырос из-за колдуна. После смерти вся их сила в землю уходит и та обращается в болото, иль в чащу».
– Надо в ските порыскать. Там книги остались, вещи.
– Место заклятое, не выйдем же.
Тарсянин наморщил лоб, скулы напряглись. Не нравилось ему связываться с магией, а тут еще этот одержимый голос подает – будто и не пленник, а так, за компанию.
– Можешь идти, Тангир. Свое дело сделал.
Купец развернул мула и торопливо исчез в трущобе. Спустя минуту тишину разорвал пронзительный крик.
Конец ознакомительного фрагмента.
