– Мне так спокойнее просто, – Тихону было неловко.
– Ну, дело твоё. Закрывайся. Тут и звери дикие бывают. И ещё… кое-что… бывает… фу, накурил уже, не продохнуть!
– Теперь буду на улице курить.
– Если надумаешь спалить дом, то гори лучше вместе с ним, – шутливо, но грозно говорил Захар. – Я тебе поесть принёс.
Он раскрыл пакет, а там была литровая банка молока и половина батона. Тихон отблагодарил, и принялся с жадностью есть.
– Я хочу, чтобы ты знал, – жевал и говорил Тихон. – Та история…
– А я хочу, чтобы ты заткнулся, и эту тему больше никогда не поднимал. Всем местным расскажу, что ты просто бомж, который попросил работы. Никому про своё прошлое не рассказывай. И семью мою этими баснями не докучай. Сейчас уже не важно, что там было. Важно, чтобы ты сейчас тварью не оказался.
– Я тебя услышал, – угрюмо сказал Тихон и продолжил трапезу.
– Дров не будет хватать, бери у меня из поленницы. У меня много заготовлено. Но, это завтра. Сегодня уж переживёшь. Вижу, с огнём ты справился, а вот заслон сверху отодвигать надо, а то задохнёшься, сволочь такая, а я виноват буду. И с поддона не забывай мусор выгребать, но это утром, когда всё остынет.
Захар отодвинул на себя заслон, находящийся вверху конструкции печи, и направился к выходу.
– От души, – в очередной раз поблагодарил Тихон.
– Ну, иди, запирайся.
Захар ушёл, Тихон вновь закрылся на замок. Подбросил угля и залез на печь. Та уже была тёплой. Не раздеваясь и не разуваясь, он задремал, укутавшись в вонючие звериные шкуры.
Ночью он вставал в туалет, очень болел живот после молока, и он еле добежал до отхожего места. По крыше барабанил дождь, а вокруг дома кто-то ходил, хлюпая ногами по лужам. Было жутко, но Тихон успокоил себя тем, что даже несмотря на то, что он обрёл временное пристанище, терять ему было абсолютно нечего. Что такое жизнь? Он знал, как легко многие убийцы, с которыми он сидел, назначают ей цену. И она была невысока.
Утром в избе стало очень холодно. Тихон проснулся, и сразу начал разжигать остывшую печь. Каким-то чудом у него это очень быстро получилось. В комнате чувствовалась сильная сырость. За окном уже было светло, но узнать сколько сейчас времени не представлялось возможным.
Прошло ещё немного времени. Небольшая комната наполнилась теплом и сигаретным дымом – Тихон курил и думал о том, что сегодня он купит себе чай и займёт немного керосина у Захара, потому что свечи быстро плавились и не давали такого яркого освещения, как керосиновая горелка.
В дверь постучали. Пришёл Захар.
– Не спишь? Ну, как ночь прошла? – спросил он.
– На воле любая ночь в радость, – ответил Тихон. По голосу чувствовалось, что он немного простыл.
Захар принёс ему старый чайник, в котором плескалась ещё горячей кипячёная вода. Ещё он принёс поесть – бутерброды из белого хлеба и докторской колбасы. В небольшом пакетике у него с собой был чай. Железную кружку Тихон нашёл ещё вчера. Он позавтракал, поблагодарив в очередной раз своего спасителя.
Потом они пошли в кузницу, хозяином и единственным главным мастером которой был Захар. Иногда ему помогал местный мужичёк по имени Клим – небольшого роста, крепкий, старше бывших сослуживцев лет на шесть-восемь, не больше.
Клим с недоверием отнёсся к новому помощнику Захара, но обрадовался тому, что ему меньше придётся выполнять грязной работы. Он работал в кузнице не на постоянной основе, видимо у него были и другие источники доходов. А Захар целиком и полностью владел этой ремесленной мастерской, и, помимо изготовления различных изделий из металла, занимался ещё и сваркой различных конструкций. Для Тихона должность подсобного рабочего была в радость, и не вызывала особого физического дискомфорта, несмотря на то, что здоровье его оставляло желать лучшего, чего не скажешь про Захара. В свои тридцать восемь с небольшим, лет, он выглядел ещё крепче, чем раньше.
