– Володя, – обратился он к официанту. – Как часто я бываю в вашем ресторане?
Тот недоуменно хлопал глазами. Пожал плечами и сказал, вновь перейдя на «вы»:
– Раньше, когда вы здесь жили, мы виделись почти каждый день. А последние месяцы вы стали нас забывать.
– Да не забывать, Володя, просто дела, знаешь ли, дела… Ты, наверное, уже и фамилию мою забыл, а?
Официант смущенно улыбнулся.
– Помню еще. Сергея Комова трудно забыть… Так я пойду?
– Иди, Володенька, иди. Не дай помереть человеку.
Так, все сходится. Комов Сергей Алексеевич. Если, конечно, имя не вымышленное. Ну пока пусть будет Сергей.
Через несколько минут Володя принес ему виски и грибной салат с огурцами, зеленым перцем и еще чем-то – он не стал разбираться, а просто уничтожил его в один присест. Залпом проглотил шотландское, сделал знак, чтобы принесли еще, и расслабился.
Комов Сергей. Он попробовал на вкус собственное имя, в подлинности которого пока еще сомневался, и в задумчивости оттопырил губу. Звучит несколько непривычно.
Вепрь. Клыки, злость, щетина, пена. Земля из-под копыт.
Вепрь. «БМВ», баксы, пистолет за поясом и опять же злость И бомба в багажнике…
Бомба? Почему ты подумал о бомбе? С чего ты решил, что в багажнике у тебя была бомба? Постой, ты ведь не просто так подумал, ты знаешь, что так оно и было. Ты уверен в этом. Как на экране видишь протянутую к тебе руку с пультом дистанционного управления, в замедленном действии видишь нажатие маленькой красной кнопки и затем чувствуешь спиной нестерпимый жар, мощный удар, и понимаешь, что машина тебя больше не слушается.
Да, так оно и было, именно так. Кто-то пытался тебя убить. Пытался упорно и профессионально, и считает, что достиг своей цели. Значит, пока неизвестно, кто враг, а кто друг, и желательно тебе побыть мертвецом.
– Вот ваше виски, завтрак скоро будет готов.
Это вернулся официант Володя со второй порцией шотландского. Первая уже начинала немного шуметь в голове, напоминая о том, что выпита на голодный желудок.
Ловко поставив перед ним виски, Володя как- то очень уж по-официантски развернулся, но Вепрь окликнул его.
– Постой, Володя… Ты помнишь Шершня?
Официант вернулся к столику.
– Олега? Конечно. Он сейчас в нашем отеле живет, а в последнее время и Софья Васильевна к нему переехала.
– Да, я это знаю. Сейчас он должен спуститься в ресторан, а ты, будь добр, пригласи его к моему столику…
Олежка… А ты ведь кое-что начинаешь вспоминать, Вепрь, ты и его уже почти вспомнил. Олег Волков. Ты знаешь, что он похож на тебя, такой же сбитый, с прищуром смотрящий на все вокруг, пытающийся не только действовать, но и философски осмыслять свои действия. Всегда немного сумрачный и такой же упрямый, как и ты.
Это ясно. Одного ты не знаешь – как себя с ним вести. Что можно ему рассказывать, а что нельзя. И вообще, может, и для него лучше оставаться мертвецом?
Поздно. Поздно даже подняться из-за столика и покинуть отель, потому что Шершень уже пришел – остановился в дверях, оглядывая зал. Точно такой же, каким ты его вспомнил – сбитый, прищуренный, сумрачный и даже смотрит слегка исподлобья.
Увидел тебя. Ни улыбочки, ни малейшей мимики. Резкое движение головой назад, чтобы скинуть с глаз чуб, и танковое – напролом – направление к твоему столику.
Ну что ж, посмотрим, что ты за человек такой. Хотя что-то подсказывает, что доверять тебе можно. И даже нужно.
Встречный отклик с широкой улыбкой, насколько позволяют шрамы.
