Передумав, она направилась в сторону дороги.
– Да неудобно как-то, – остановил ее Иваненко, хорошо знавший местный обычай не приходить в гости с пустыми руками, – там дети живут, а у меня с собой – ни конфетки, ни шоколадки.
– Ой, правда! – Марина быстро метнулась в калитку и через несколько минут вышла на улицу с большим целлофановым пакетом в руках. Она быстро догнала милиционеров, уже направлявшихся к тополю.
– А соседи у Синюкова – только мы и Донсковы, – сказала она Валентине.
3.
Сережа, Тася и Савелий Захарович
Фары машины осветили дорогу и скользнули по окошку беленого домика, стоящего в глубине двора, окруженного невысоким забором. Сережке не спалось. Он проснулся посредине ночи от стука дождя, барабанившего по крыше, и с тех пор не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Дождь кончился, и сладкая дрема начала овладевать мальчуганом, но тут звуки хлопающих дверей автомобиля, хорошо слышные через распахнутое настежь окно, заставили его подняться и посмотреть, что делается снаружи дома. Он отдернул занавеску, ниспадающую на пол красивыми фалдами, и через москитную сетку увидел, что к дому соседа подъехал милицейский патрульный автомобиль.
– Вот гад, теперь на нас и в милицию нажаловался, – зло процедил Сережка сквозь зубы, и громко закричал, будя остальных обитателей дома: – Дед, Таська, вставайте! Вскоре к нам гости пожалуют!
Дед проснулся сразу же, Тасе вставать не хотелось. Услышав зов брата, она долго не могла открыть глаза, но, в конце концов, осознав опасность, встала, накинула халат и подошла к окну в зале, где дед и Сергей уже наблюдали за тем, что происходит у Генкиной хибары. После того как два сотрудника милиции и какая-то женщина вошли в дом Синяка, Савелий Захарович с надеждой в голосе спросил детей:
– Может быть, они не по наши души приехали?
– А как же! Вчера он орал на всю округу, что меня посадит. Я же у него верблюда украл! – с горечью ответил ему внук: – Забыл, что ли, как он на нас органы опеки и попечительства натравил?
– Тася, иди постель убирай. Будем гостей встречать! – дед тяжело вздохнул и поплелся в свою комнату. Одеваться.
Когда милиционеры подошли к дому Савелия Захаровича, у крыльца их встретило, несмотря на ранний час, все его семейство.
Иваненко ахнул. В отличие от остальных, видевших и этот дом, и деда с внуками впервые, он один смог оценить разительные, ну просто сказочные перемены, произошедшие с его старинным приятелем за столь короткое время.
Нужно сказать, что факты из Генкиного заявления в Отдел народного образования области, были, хотя и сильно приукрашены, но и не далеки от истины. Единственная дочь Савелия Захаровича, Екатерина – красивая и бойкая девица, после развода с мужем, вела загульный образ жизни. И если на Серегу хоть иногда приходили кое-какие алименты из разных концов страны, куда на заработки отправлялся его тоже непутевый папаша, то в свидетельстве о рождении дочки Таисии в графе отец уже был записан выдуманный мужчина. Катерина как-то пыталась намекнуть Иваненко, с которым когда-то поддерживала близкие и дружески отношения на его родство с дочкой, но он категорически пресек с ней всякое знакомство, чем нисколько не огорчил любвеобильную подружку. Года три назад Екатерина куда-то уехала. Поначалу она иногда приезжала навестить детей на шикарной иномарке, разодетая в дорогущие импортные наряды в обществе какого-то хлыща в черных очках. Посещения были короткими, сопровождались, как правило, подарками детям и передачей небольших денежных сумм и продуктов родителям. О себе женщина ничего не рассказывала, на вопросы о текущем житье-бытье не отвечала. Ее кавалер в дом вообще не заходил, и только молча курил на улице, иногда сигналами давая понять, что ему очень некогда. Потом посещения прекратились, и никто не знал, где сейчас находится непутевая дочь Савелия Захаровича.
