Эрика судорожно сглотнула, чуть кивнула и впилась пальцами в луку седла, не зная, как поступить дальше. Отряды разъехались, а её сердце колотилось, как сумасшедшее.
Что ей делать? Сказать Викфорду? Но…
Она не понимала в этот момент, что ей нужно сделать, и вообще на чьей она стороне. Если она скажет об этом Викфорду, они тут же пустятся в погоню, Тьена поймают и повесят, а она станет предательницей собственного народа.
Или промолчать?
Но если на постоялый двор напали люди Тьена, то что помешает ему организовать ещё одно нападение и убить её? Сжечь мирный договор? Да и как он вообще оказался здесь? Почему он с тавиррцами и выглядит как пёс у них на службе после того, что она слышала в Кинвайле? И почему велел ей молчать? Что всё это значит?
Её мысли метались, и выбор был непростым: стать предательницей или подвергнуть риску собственную жизнь?
Отряд миновал каменный мост, углубился в ущелье, и с каждым шагом шансы поймать Тьена таяли, как весенний снег, а Эрика всё не могла принять решение. Когда они проехали уже половину ущелья, она заметила, как Корин Блайт смотрит на неё, и даже пальцы похолодели от этого взгляда. Эрике показалось, все они знают, что творится у неё в голове. Ларьет что-то шепнул командору, и тот направил своего коня к ней. Паника заметалась внутри пойманной птицей, и Эрике вдруг захотелось бежать. Но поравнявшись с ней Викфорд ничего сказать не успел, оглянулся, потянул ноздрями воздух и, внезапно схватил поводья её лошади. И Эрика даже не поняла, что произошло — Викфорд крикнул что-то по-тавиррски, и стегнул её лошадь так, что она рванула вперёд, едва не выбросив всадницу из седла. А следом откуда-то сверху из-за каменистого выступа послышался длинный протяжный свист.
В одно мгновенье всё смешалось. Раздался страшный треск, и огромное дерево рухнуло поперёк дороги. Сверху роем полетели стрелы, но этого Эрика уже не видела, лишь услышала характерный шелест. Затем что-то взорвалось. Раз, другой, третий. Потянуло дымом, и она поняла, что это защищаются псы. Она видела раньше, как они умеют управляться с ирдионским огнём — страшным оружием, против которого бесполезны стрелы балеритов.
Эрика понеслась по дороге, припав к гриве лошади и пытаясь изо всех сил удержаться в седле. Остановилась, лишь когда поняла, что отъехала уже далеко. Услышала топот, повернула коня и потянулась за кинжалом, но навстречу скакал всего лишь королевский барристер и две лошади с поклажей, которые всегда шли в связке. Хилет Тейн остановил коня резко, едва не вылетев из седла, бледный и потный, он затравленно озирался бормоча то проклятия, то молитвы. Эрика поймала за поводья одну из лошадей, выхватила кинжал из сапога и одним точным движением отрезала лук, притороченный к седлу. Её лук. Выдернула колчан со стрелами, спешилась и заняла позицию за большим камнем.
— Мэтр Тейн! Слезайте живо и прячьтесь за камни! — крикнула она, указывая на место позади себя.
Несчастный барристер почти вывалился из седла, но спрятался весьма проворно, не забыв прихватить с собой кофр со свитками.
— Всевидящий Отец! Небесная мать! Да что же это такое! — бормотал он, расстегивая тугой воротничок сорочки и ослабляя галстук. — Да ни дня в этой проклятой стране не бывает, чтобы кто-то не хотел нас убить! Да за что же мне такое наказание!
— Тише, мэтр Тейн! Вы же не хотите, чтобы нас пристрелили? — прошипела на него Эрика.
