Верная Богу, Царю и Отечеству - страница 125

«Вся наша семья принадлежала к Никольской православной общине, папа был членом её церковного совета более 30 лет. В церковь ходили регулярно. Брату и мне вечерняя служба казалась усыпляюще бесконечной. Соблюдали посты. Семь недель без мяса на Великий пост было тяжким испытанием, но терпели. Привитая с детства традиция просить благословения на приобретение нового пальто или туфелек по-прежнему памятна мне. Дома говорили по-русски, но дети эмигрантов должны были владеть финским и шведским. Ведь окружение было враждебно к нам настроено, надо было как-то выживать в этой недоброжелательной среде»193.

Елена Майяла лично видела монахиню Марию в этот период времени. Вот что она пишет по этому поводу в своих воспоминаниях:

«Мама брала меня с собой, когда навещала фрейлину императрицы на Топелиуксенкату, где та доживала свой век. Помню, что в квартире Вырубовой всегда царил полумрак, лишь на стене отчётливо выделялись портреты царя и царицы. Всё остальное пространство на стенах занимали иконы и фотографии близких ей людей»194.

Николай Шувалов, как и его знаменитый отец Александр Шувалов – владелец кондитерской фабрики в Выборге, были людьми весьма состоятельными. К тому же Николай, как и его отец, занимался меценатством. Именно благодаря Александру и Николаю Шуваловым была оказана огромная помощь в послереволюционные годы русскому художнику Илье Ефимовичу Репину и его семейству. Шуваловы были соседями Репиных по Териокам и фактически спасли их от полной нищеты и разорения. Дети Репина до конца своих дней пользовались неизменным расположением и поддержкой со стороны Николая Шувалова.

«Случилось так, – пишет Елена Николаевна Майяла, – что в 1968 году, находясь в Финляндии, один высокопоставленный советский чиновник изъявил желание посетить финскую семью – очевидно, хотел наглядно представить себе типичный уровень жизни. Мама удовлетворила его просьбу. Каково же было его удивление, когда в частном доме он увидел экспозицию картин Репина, не уступающую музейной!»195

Уже после смерти Н. А. Шувалова часть работ И. Е. Репина была продана в Третьяковскую галерею за символическую плату.

Обладая добрым сердцем и великодушием, Николай Александрович Шувалов не мог не оказывать хотя бы какой-то материальной поддержки крайне нуждавшейся больной соотечественнице. Известно, что кем-то из друзей матушке Марии и её подруге была подарена мебель – возможно, именно её благодетелем Николаем Шуваловым. Наверняка помощь этим не ограничивалась.

В небольшой квартире с непритязательной обстановкой матушка Мария с Верой Запеваловой прожила до конца своих дней. Вера продолжала жить здесь и после смерти своей подруги вплоть до 1980 года. Иеромонах Арсений отмечает, что Анна Александровна никогда не платила жалование Вере Запеваловой, т. к, «пенсии, которую им платила королева Луиза, едва хватало на скудное пропитание. Несмотря на это Вера не бросала Анну, так как дала обещание Надежде Илларионовне Танеевой и, кроме того, испытывала сострадание к Анне и считала её своим другом»196.

По-другому и быть не могло, если учесть характер Анны Александровны – простой и цельный. Она не потерпела бы фальши, а Вера Запевалова была для неё последней подругой, прочные и длительные отношения с которой могли сложиться только при наличии общего духовного расположения.

Помимо квартиры в Хельсинки, у монахини Марии и Веры был дачный домик в Трэсщенде, где они проводили лето. Любимым занятием матушки на даче было рисование акварельными красками. Свои рисунки она дарила или продавала друзьям. Кроме того, она изготавливала пасхальные и рождественские открытки, что, конечно, являлось для неё особым удовольствием, так как служило воспоминанием о том времени, когда за подобным занятием они проводили время вместе с Государыней Императрицей Александрой Феодоровной.