– Да, конечно! – слышатся голоса директоров.
Подхалимы. Готовы задницу лизать этому подонку.
– И в честь этого события, я передаю сыну часть своих акций!
Подняв документ со стола, Алекс показывает его, и присутствующие охают.
– Пять процентов! – произносит кто-то. – Поздравляю! Успешное начало работы!
Да уж, просто невероятный успех. За все годы, что он издевался над сыном, он передаёт жалкие пять процентов.
Алекс ставит подпись на документе и передаёт его Артёму. Тот так же ставит свою подпись и их начинают снова поздравлять. А я сижу, глядя на сына. А на душе кошки оттачивают свои когти. Больно.
Ещё некоторое время идёт обсуждение рабочих вопросов, а после, все расходятся по своим рабочим местам.
Я покидаю конференцзал самой последней. Потому что боюсь, что ноги не выдержат.
Поднимаюсь. Голова кружится, и я прикрываю глаза.
– С вами всё в порядке? – слышу голос Максима.
Киваю и оборачиваюсь.
– Зачем ты здесь? – спрашиваю хрипло.
– Я подумал, что вам нужна будет помощь, – говорит, глядя в мои глаза.
– Хорошо, – киваю, и, сделав глубокий вдох, ступаю к выходу.
Макс
…
Знаю, что ей там одной будет чертовски трудно. Ведь прямо сейчас она, можно сказать, проверяет, так ли остры клыки у тигра, как кажутся? А это очень и очень нехорошо.
Мечусь по кабинету, но плюнув, решаю ослушаться и иду в конференцзал.
А этот сука отлично всё продумал. Он же перед Мариной, словно конфеткой перед ребёнком машет. Дразнит, но в руки не даёт. На выдержку проверяет.
Но я уверен, что она справится. Сложно будет, но справится. Ведь как бы она не корила себя, как бы не думала, что слаба, но всё же она сильная! Просто охринительно сильная!
Возле конференц-зала местная охрана, но я подхожу к дверям и прислушиваюсь.
Что я рассчитывал там услышать? Гневные выкрики? Оскорбления, грубости и различные обвинения? Нет, конечно. Но и молчания от Марины я не ожидал.
Скорее всего, она замерла в нерешительности и в душе плачет.
То, что своих слёз она Тагиевым не покажет, знаю на все сто. Но вот как она на самом деле себя чувствует, это вопрос.
Слышу слова поздравления в адрес отца с сыном. Голоса всех без исключения, кроме Марининого.
Хочу ворваться внутрь и просто увести её оттуда.
Но нельзя.
Затем начинаются какие-то обсуждения, а после, все покидают зал совещаний, но не она.
Марина продолжает сидеть, уставившись в одну точку.
Бледная, одинокая…
Вхожу, наплевав на все условности и запреты. Подхожу ближе и смотрю.
Кое-как поднимается из кресла, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не подхватить её на руки. Но сделай я так, то это бы заявило о её слабости. Так что нет, я просто буду рядом и подстрахую если нужно.
– С вами всё в порядке? – спрашиваю, давая знать, что она не одна.
Кивает и оборачивается.
– Зачем ты здесь? – спрашивает она хриплым голосом.
– Я подумал, что вам нужна будет помощь, – говорю, глядя в глаза и вижу в них боль.
– Хорошо, – кивает, и делает шаг.
Оступается, и я едва успеваю подставить руку.
Закрывает глаза и начинает делать глубокие вдохи-выдохи.
– Может сегодня вам лучше отправиться домой? – спрашиваю с надеждой.
– Нет, – качает головой. – Он не сможет меня сломать, – выдыхает хрипло, и мы покидаем зал совещаний.
Когда возвращаемся в кабинет, у Марины и минуты на передышку нет.
Стук в дверь, и она тут же распахивается, чтобы явить нам Алекса.
Довольный собой он проходит в кабинет и садится в кресло.
