«Молодая. Родишь ещё!», — звучит в ушах голос медсестры, а её жалостливый взгляд до чёртиков омерзителен.
Она смотрела на меня, а мысленно хихикала и наверняка решала, куда потратит свою часть заработанной суммы с продажи ребёнка. Насколько бессердечными и жестокими бывают люди…
— Предложение показалось мне довольно интересным, ведь мне куда приятнее находиться рядом с маленькими детьми, чем работать официанткой и постоянно терпеть похотливые жалящие взгляды на себе. Как вы понимаете, взглядами дело не ограничивалось. Я согласилась. Человек моего бывшего мужа нарисовал те рекомендации, которые вы видели. Простите. Я согласилась участвовать во лжи, потому что на самом деле нуждалась в этой работе, как в глотке воздуха. Понимаю, что вы можете прямо сейчас прогнать меня, но я прошу дать мне хотя бы малейший шанс проявить себя. Если я не начну выплачивать долги Шолохову, он будет безжалостен ко мне.
Приходится пустить слезинку, и я начинаю чувствовать себя точно такой же дрянью, как и мой бывший муж.
Ну зачем такой спектакль разыгрывать?
Однако на кону мой ребёнок, и, чтобы забрать дочь, я должна сначала доказать, что она моя. Я не успела ничего выкрасть из дома Усольцева, чтобы сделать анализ ДНК, поэтому важно задержаться там как можно дольше.
— Вот как? Чудесно… Мне нравится ваша прямолинейность, Вероника. Говорите дальше, — Усольцев продолжает смотреть на меня пытливым взглядом, от которого теперь уже подкашиваются ноги.
Ещё не всё?
Я не убедила его в своей откровенности?
Впрочем, вряд ли он поверит, что Шолохов отправил меня на работу в дом своего главного конкурента так просто.
Делаю вдох и решительно киваю.
— Если я стану вашей любовницей, мой бывший муж обещал списать долги как можно быстрее, но вы не подумайте, я не собиралась это делать.
— Правда? Вы вырядились во всё это, чтобы я поверил, что вы хотите стать простой няней в моём доме? — на губах Усольцева появляется игривая улыбка. — Да вы ведь даже на каблуках еле стоите.
Он издевается надо мной, поддевает, чтобы заставить нервничать. Испытывает мою нервную систему, от которой ничего не осталось в тот день, когда я узнала, что малыш не выжил. Которую я собирала по крупицам после предательства любимого человека. Меня не получится пронять такими вопросами.
— Я надела то, что велел Шолохов, но я на самом деле не планировала становиться вашей любовницей. Я смогла бы начать отдавать долги крупными суммами и забыла бы обо всех страхах. Простите, но я никогда не смогла бы лечь в вашу постель.
— Почему же? — Усольцев с подозрением щурится, а его вопрос бьёт под дых.
Ну и что я должна теперь сказать ему?
Хочет, чтобы сделала комплимент, или, напротив, заставила поверить, что он неинтересен мне, как мужчина? На что он напрашивается такими вопросами?
— Всё просто, — пожимаю плечами я. — У вас есть семья, а я не собираюсь рушить что-то и превращаться в третью лишнюю. Я не из тех девушек, которые будут рушить брак. По этой причине я и не окажусь в вашей постели.
Усольцев с грустью ухмыляется и кивает.
А ведь он сказал, что у него нет жены. Поздно вспоминаю об этом, и теперь кожа покрывается мурашками. Быть может, этот тот самый промах, который я совершила? Оступилась во лжи?
— Ладно. Сейчас уже поздно. Завтра вы пройдёте обследование, которое включает в себя беседу с психологом, а после этого мы уже решим, как быть дальше. Мне нравится ваша честность, Вероника, и я готов оставить вас в своём доме, если всё будет нормально.
