Якобы поставлял.
Пусть на своих ногах уйти он уже не смог, да и вряд ли когда-то встанет на них, но многое тогда слишком удачно сошлось. У меня не было времени подумать.
Из-за своей треклятой импульсивности я бросил женщину, которую любил до умопомрачения, а что у меня есть теперь?
Расшатанные в хлам нервы, отсутствие нормальной психики и желание отомстить виновнику.
Если мой отец на самом деле замешан во всём, говорить мы с ним будем отнюдь не на тёплых дружелюбных нотках.
Вот только у меня пока нет доказательств.
Показания перепуганного врачишки нельзя брать в расчёт.
Он мог сказать то, что я в тот момент хотел услышать, поэтому я жажду получить на руки результат теста ДНК и убедиться, что Соня моя дочь.
Соня…
Противное имя, но ничего — мы сменим его.
Непременно сменим, если убедимся, что она наша.
Я уже всё решил.
Увезу их с Вероникой подальше от всего этого бедлама, где больше никто не причинит боль девочке с ясными глазами.
Смешно становится от собственных мыслей, ведь сам же и причинил, сам сделал больно ей.
— Даже не вздумай снова снюхаться с этой лживой тварью, потому что я лишу тебя всего и откажусь от сына, который уже не первый раз пытается подорвать моё доверие, — выдаёт отец, тушит сигарету и медленно встаёт с дивана.
Он уходит.
Как всегда…
Сказал своё слово и решил, что оно должно остаться последним, но даже не пытается услышать вторую сторону, а ведь мне есть что сказать.
Всегда было.
Слышу, как щёлкает входная дверь, и подумываю сменить замок. Не хочу, чтобы кто-то вламывался ко мне в квартиру вот так просто.
Пишу Веронике, надеясь, что она ответит. Мне жизненно необходимо знать, что сейчас с ней всё в порядке, что никто не угрожает ей, не стоит с дулом у виска. Вот только она не отвечает. Даже не читает моё сообщение. Взгляд медленно перетекает на часы. Наверное, женщина уже мирно посапывает в кровати и видит сладкие сны, в которых нет монстра-бывшего-мужа, уничтожившего в ней всё хорошее.
Голова идёт кругом, а меня тошнит от собственной ничтожности.
Наш ребёнок жив.
А если так, то всё было ложью с самого начала.
Вероника ничего не принимала.
Каким же дураком я был, когда поверил, что в моё отсутствие она бегала к дилеру и спала с ним за очередную упаковку отравы.
С рыком скидываю всё со стола и подскакиваю с кресла.
Я не смогу спокойно спать этой ночью, пока не буду уверен, что с ней всё в порядке.
Я псих.
Проклятый псих, которому нет прощения и нет места в жизни ангела.
Ангела ли?
В голове звучит противный голос. Тот, кем я стал за этот год, пытается прорваться наружу, чтобы сказать, какую страшную ошибку я могу совершить, если снова доверюсь бывшей.
— Проклятье! — бормочу я и наливаю немного вина в бокал, но не пью его, а просто смотрю на мутную жидкость рубинового цвета и вспоминаю, как мы познакомились с Никой.
Был тёплый летний вечер, а девушка с губами цвета спелого персика предложила мне купить воздушный шарик, чтобы помочь какому-то там приюту… Я толком не помню, что за приют, но я скупил все шары. И запустил их в небеса вместе с ней.
Уголки губ приподнимаются в улыбке, а внутри клокочет ненависть к самому себе.
7. Глава 6. Вероника
Всё утро у меня раскалывалась голова от боли. Я слишком переволновалась вчера, когда поддалась на провокацию бывшего мужа, назвавшего Усольцева ужасным человеком. Я на самом деле подумала, что тот будет пытать меня, когда кто-то стал настойчиво ломиться в ванную, но стоило только открыть и столкнуться с побледневшей Натальей, как многое встало на свои места.
