— Не поверишь — ужасно соскучилась. Правда, правда. А ты по мне, вижу, не скучаешь. Нашел замену, и такую бесцветную. Это даже оскорбительно, — ее голос зазвучал с ненавистью. — Ведь я из-за вас двоих стала ведьмой. Искала любви и не нашла. О, это просто крылатая фраза — женщина без любви становится ведьмой!
Она запрокинула голову и зло расхохоталась.
— Ты говоришь чушь. Ты никогда и никого не любила, кроме себя, — Генрих шагнул ей навстречу, и Полина взметнулась к потолку.
Она снова уселась на ферму и провела ногтем по металлу, высекая искры.
— Да, я никого не люблю кроме себя. И что из этого? Это не умаляет твоей вины, мой любимый и страстный Генрих. Но я все равно хочу извиниться перед тобой. Не собиралась тебя убивать, просто так получилось. Сначала должна была умереть эта маленькая дрянь. А уж потом ты. Но я поддалась инстинкту и чуть не прикончила тебя раньше времени. Прости, — она прикусила указательный палец белоснежными зубками и виновато посмотрела на Генриха бездонными синими глазами, как маленькая озорная девочка.
Полина стремительно подлетела к световому фонарю и резко ударила по стеклу кулаком. Осколки дождем посыпались вниз. Генрих быстро оттащил Екатерину за руку к стене.
— Испугался за себя и за свою девку? Но не волнуйся, я пока не буду убивать ее. И тебя тоже. У меня есть куда более интересная идея. Ты не поверишь, я научилась ждать, так что месть моя будет изощренной и долгой. А еще я умею слушать и делать правильные выводы. Моя ненависть многому меня научила.
Полина снова спустилась на конвейер и продолжила легко шагать по нему, слегка покачивая бедрами.
— А ведь ты разговариваешь во сне. Не знал? Я долго не могла понять, о чем ты говоришь. Думала, просто бредишь после бурной ночи со мной. Но когда пообщалась с ведьмой, все для меня встало на свои места, охотник.
Рокотова деланно вздохнула и продолжила:
— Пришлось пообщаться с твоими шлюхами. Было противно, но что делать? Странно, но Элен ничего не сказала. Пыталась тебя защитить. Даже проститутке присуще определенное благородство. Это ужасно смешно выглядит. А Эстер поверила, что я ее не убью, если она расскажет, что слышала. Наивная дурочка. Она ничего не поняла из твоих слов. Зато я поняла, и очень много.
Екатерина почувствовала, как задрожали пальцы ее наставника. Девушка тоже достала нож — кто знает, как поведет себя ведьма? Полина недобро усмехнулась:
— О, да ты тоже охотница. Кто бы мог подумать? Какая неожиданность! И что ты собираешься делать со своим оружием? Или надеешься, что я позволю тебе подойти ближе? Я умею летать, а ты нет. Хочешь сразиться со мной по-честному, один на один? Без Генриха? Давай, попробуй! Готова попытаться остановить меня?
— Да, готова! — крикнула Екатерина и шагнула ей навстречу. — Я тебя не боюсь.
— Нет, — Генрих остановил ее. — Я вам запрещаю.
— Как трогательно ты заботишься об этой никчемной дурочке, — Полина зло посмотрела на них и снова взметнулась под потолок, но едва не промахнулась и тяжело уселась на ферму.
Теперь изящества в ее движениях заметно поубавилось. Она снова провела ногтями по металлической ферме и искры посыпались вниз, как падающие звезды.
— Я не буду нападать на вас сейчас. Нет. Я продолжу убивать невинных жителей этого жалкого городишки. Нет, не я, а мы. Нас будет много. Очень много. И каждый раз люди будут знать, что виной тому ты, мой милый Генрих, и твоя семья. Я покрою твою семью бесчестием и позором. Вас будет ненавидеть весь город. И твоего отца, и твоего брата. Ну, и в первую очередь тебя, конечно. А потом я вырву сердце у этой маленькой мерзавки. И заставлю тебя смотреть, как она медленно и мучительно умирает. И только потом уничтожу тебя. Ты унизил и оскорбил меня, и я заставлю тебя страдать. Поверь, я получу ни с чем не сравнимое удовольствие. И это будет прекрасно!
