Полина зло и громко засмеялась и вылетела в круглое окно под потолком, разбив его вдребезги. Осколки долго со звоном осыпались острым дождем на чугунные плиты пола.
— Что ей было надо? — взволнованно спросила Екатерина.
— Не знаю… Видимо, хотела меня позлить. Вы заметили, ее полет неровный. Похоже, пока еще не оправилась до конца. Хоть это радует, — Генрих о чем-то напряженно думал и говорил отстраненно.
— Зачем Полина вообще разговаривала с нами, как думаете?
Он вернулся к действительности:
— Вероятно, пустое тщеславие. Я говорил уже, что этот порок погубил многих женщин. А Полина особенно этим страдает. Ну, и возможно, хочет произвести впечатление и вызвать у нас беспокойство. Ее злоба поистине безмерна. Возможно, я знаю, что она задумала, — Генрих был озабочен.
Было заметно, что эта встреча с Полиной произвела на него тягостное впечатление.
— Что же? — девушка пытливо смотрела на своего наставника.
— Она может попытаться объединить некоторых ведьм вокруг себя. Большинству это будет не надо — они одиночки. Но кого-то она может привлечь под свое начало. Это очень плохо и если у нее получится, она может начать терроризировать город уже совсем в другом масштабе. Она одна натворила много бед, погибли невинные люди. Представьте, что начнется, если их будет несколько. А возможно, и несколько десятков…
Фон Берг остановился у конвейера и выключил его. Его рука так и осталась на рычаге — он о чем-то напряженно думал и словно окаменел. Екатерина тихонько дотронулась до его плеча, и он очнулся:
— Пойдемте отсюда.
— Она угрожает вашей семье и это отвратительно, — Екатерину разозлил шантаж обезумевшей ведьмы. — Что вы намерены предпринять? Возможно, стоит посоветоваться с Магистром. Братство наверняка не оставит вас и ваших родных в беде.
— Не беспокойтесь, я сумею защитить отца и брата, — уверенно произнес Генрих. — Я не допущу, чтобы кто-то посмел причинить вред моим близким.
Они вышли из цеха и направились через двор к автомобилю, стоящему около проходной завода. Генрих держал девушку под руку. Она чувствовала волнение и беспокойство своего наставника. Чувствовала через его прикосновение. Между ними уже давно возникла незримая связь.
Электрические фонари отбрасывали резкие и зловещие тени на брусчатку заводского двора. Девушка продолжала думать о Полине и ее словах. Сколько же в ней злобы и ненависти. Она ни перед чем не остановится. Сколько бед она еще может натворить? Даже подумать страшно.
— А знаете, — задумчиво произнес Генрих, — я любил ее. Даже сейчас люблю, несмотря на ее страшные преступления. Вопреки логике. И ненавижу за ее злодеяния. Не могу это себе объяснить, но это так. Я это явственно понял сегодня. Глупая, тщеславная и несчастная Полина. Она пала жертвой своей злобы. Но я не могу забыть ее. Странно, я всегда считал это страстью, с которой легко расстанусь. Как же я ошибался… А теперь я ее должен убить и сделаю это. Свой долг я выполню.
Екатерина невольно вздрогнула, как от удара, и они остановились посреди пустого двора. Девушка отпустила руку Генриха и отступила назад. Ей стало холодно, и она машинально плотнее запахнула летнее пальто. Сердце упало в бездну.
— Вы хотите спросить, что же было тогда между нами? — он не смотрел на нее.
Девушка молчала, для нее откровение Генриха было полной неожиданностью. Так вот что тяготило его последнее время. Похоже, он и сам не мог понять, что с ним происходит.
