«Вернусь только с Победой…» Фронтовые письма 1941—1945 гг. - страница 20

До свидания, любимая.

06.12.1942 г. Здравствуйте мои дорогие!

Наконец собрался Вам написать. За это время прошло много событий, о которых писать в письме просто нет физической возможности. Переменили массу мест. Был момент, когда гоняли нас как тузиков. Удалось побывать недалеко от города, где побывали и Вы, заезжая к Марии, но с 26 октября двигаюсь по направлению, где живут мои старики. Были разные моменты вплоть до того, что в течение шести часов полз на животе, все обошлось благополучно. Был и такой момент, когда три раза проходил в 150 метрах от дома стариков, но зайти не было никакой возможности ибо по существу я был единственный ведущий. Нахожусь непосредственно в части, а не при штабе. После указа Президиума Верховного Совета СССР «Об установлении полного единоначалия в Красной Армии и упразднении Института военных комиссаров», я переаттестован. Сейчас я имею звание ст. лейтенанта. Правда, в звании я несколько пострадал, т. к. поскольку до указа я был представлен к очередной аттестации, на основе чего я переводился в старшую группу политсостава, а теперь прошлые шесть месяцев пропали и надо еще несколько месяцев для того, чтобы получить звание капитана, т. к. исчисление идет с момента присвоения нового звания, но это меня мало смущает, т. к. в конечном итоге не собирался военное дело делать своим поприщем по окончании войны, а там шут его знает – дело будет зависеть не от меня.

В первых числах ноября был большой праздник на нашей улице в районе Н. Саниба и Гизель (Орджоникидзе) как об этом сообщило Совинформбюро от 20 ноября. Был нанесен очень красивый удар немчуре на протяжении 10–15 километров, все поле было усеяно немецко-румынскими трупами, автомашинами, танками, орудиями, пулеметами, повозками, лошадьми и т. д. причем с такой густотой и плотностью, что можно делать сравнение с Мамаевым побоищем. Я тоже соблазнился, взял для своей части 2 грузовых автомашины «Опель» и одну легковую «Глезер» наподобие эмочки.

После отгона гитлеровцев имел возможность на 15 минут заскочить к старикам. Отец, мать, Толя, Мария и Люся все оказались на лицо. Все здоровы, но в течение 10 дней безвылазно сидели в щели, вырытой отцом во дворе, где и ночевали. Квартира крепко не пострадала. Окна забиты картоном, полуобвалилась стена наружного фасада, в общем все в порядке. С Марией договорился было отправить ее при подходящем случае в Тбилиси, но случился казус. 3 декабря такой случай подвернулся. Мне многих трудов стоило отпроситься для того, чтобы ее предупредить и чтобы она взяла аттестат из военкомата. В ночь на 3-е я к ним заскочил и предупредил, добился и погрузил для нее картофель, а когда днем приехал погрузить и ее, она раздумала (уговорили старики), вся в слезах, трусится и т. д. Я разругался и тут же выехал, но вскоре успокоил, что в случае осложнения обстоятельств, я ее там не оставлю. Сегодня сижу в комнате, да к тому же у русских, что является двойной приятностью, т. к. здесь эту возможность получить нелегко.

…Целуй за меня детей. Целуй Шуру, а за меня, пожалуйста, не беспокойся. Твердо рассчитываю с Вами всеми скоро увидеться… До свидания. Целую крепко.

11.02.1943 г. …Нинуська, можешь себе представить, даже не хочется писать. Настроение очень плохое. Причиной тому это положение, что нашу бригаду отправили от общей лавины наступающих войск и теперь маринуют в тылу. Хоть великолепно и сознавать, что любое боевое задание почетно, в том числе и разминирование полей в пунктах на сегодня являющихся тылом, а все-таки мое нутро с этим примириться не может. Чувствую себя преотвратительно. За все время войны, пока находились на фронте, такого никогда не было. Всегда чувствовал приподнято, а сейчас как подумаешь, что превратился в тыловую крысу, так нутро и выворачивает. Впору и самому заняться развлекательными делами, какими как раз и занимаются некоторые военные, находящиеся в тылу (шучу). Будьте все здоровы.