– Вот увидишь, не пройдет и двадцати лет, как на этом глобусе все будет в таких отметках! – торжественно пообещал друг.
Мурашки побежали по спине, и я начала паниковать, пытаясь понять, как он попал сюда, как мое внимание привлекли звуки музыки, доносившиеся из-за больших дверей рядом с коридором. Что-то было не так, поскольку эта волшебная мелодия, очень затронула меня, перевернула все внутри. Эта мелодия настолько знакомая и настолько манящая, что сердце, как будто сжалось чьей-то холодной рукой, и потянулось на эти звуки. Не чувствуя усталости я поднялась и пошла на зов мелодии. Эта песня была любимой песней Пита, моего Пита, которого я похоронила около недели назад.
– Как же быстро я забыла потерянного друга, о боли, страхе живущем вместе со мной! Обо всем, что было мне дорого. Я забыла о Питере, маме! И только сейчас вспомнила! Но разве это так?
Нет, я не забыла, просто отложила его на время. Питер, я все еще помню о тебе.
Я как завороженная пошла на звуки музыки, которые так и манили меня к себе, так и звали. Мне хватило, наверное, минуты, чтобы оказаться напротив дверей даривших мне это воспоминание.
Сердце, почему-то очень быстро стучало, как будто предвкушая, нечто необъяснимо важное, волшебное, таинственное, и я не в силах больше этого терпеть, с силой оттолкнула дверь от себя, она не сопротивляясь, легко распахнулась передо мной, ударившись об стену, наполнив легкую мелодию тяжелым звуком удара.
Я застыла, не веря своим глазам. Передо мной, прямо посреди просторного кабинета, в легком испуге замерла девушка, наливавшая чай, который пролился на стол, от неожиданного удара двери.
– Мия? – в недоумении, произнесла я.
Если мои глаза не обманывают меня, то эта бледная, утонченная особа, которую я возненавидела всей душой, за то, что она украла моего лучшего друга, действительно она. Но как, что она делает здесь?
Она же при виде меня, явно удивлена не была, если не считать мое неожиданное появление. Мия улыбалась своей открытой улыбкой, словно, ожидала увидеть меня здесь, в этот день, час, минуту, в этой самой комнате.
И наконец, дождавшись меня к чаю, она улыбается и радуется, той, что ее ненавидит, самой искренней и доброй улыбкой. Все еще находясь в замешательстве, я медленно попятилась к двери, не сводя глаз с девушки, словно она была опасным хищником и могла причинить мне вред. Сделав несколько шагов назад вглубь коридора, я уже была готова развернуться, чтоб уйти отсюда как можно быстрее, как она заговорила.
– Эмили, милая, – поставив чайник на стол, она шагнула ко мне на встречу, раскрыв руки. – Эм, не бойся, это же я Мия! Ты, не узнаешь меня? Я жена Питера.
– Да, – тихо сказала я в ответ, на секунду остановившись, – я помню.
– Мы ждали тебя, Эм, – восторженно произнесла она, пытаясь привлечь мое внимание, чтобы я не ушла.
– Я, Питер, но больше всех тебя ждал Джон, мой брат, – добавила она, и остановилась, видимо решив не слишком на меня наседать.
Ее глаза внимательно следили за мое реакцией, а улыбка с каждым словом становилась шире, торжественнее, словно она вся наполнялась счастьем и сияла им изнутри, заражая этим счастье воздух вокруг себя, и он словно подчиняясь ей, начинал наполняться солнечным ореолом вокруг нее.
– Здесь все сумасшедшие, постоянно улыбаются без повода, – подумала я, но не могла пропустить мимо ушей, того, что она сказала.
