– В этой тюрьме, ты находишься до тех пор, пока портал на твою планету снова не откроется, тебя не отправят домой.
– Вроде ничего страшного, только прежде чем отправить домой, стирают память о том, как ты был на другой планете. Мы иногда называем Реградов стирателями.
– То есть, со мной могло произойти то же самое?
– Нет, не могло, я ведь рядом, – сказал Джон и взял меня за руку, которая изнывала без его прикосновений, сразу стало легче. Словно ты жутко хотел пить, и наконец, нашел стакан воды и залпом выпил ее.
– Какая может быть нажива от этих путешествий, – поинтересовалась я, – и какой вред? Почему нельзя разрешить людям путешествовать туда, куда они захотят, ведь для чего-то эти порталы существуют?
– Да, я тоже много над этим размышлял, но каждый раз приходил к единственному выводу о том, что Вселенная это единый организм, где все взаимосвязано между собой, каждая планета это как клетка, большого организма и выполняет определенную функцию необходимую для жизни его и здравия. Рена некий центр этого организма, постоянно получавший сигналы от той или иной планеты и связывающий его с другими планетами Вселенной. И если путешественники случайно попадают в этот организм, по незнанию и переселяются на другую планету, то мы можем считать это проведением Высшего разума и необходимостью всей системы. Но когда знающие существа специально начинают мигрировать на другие планеты с целью захвата и ее разрушения, это не может привести ни к какой гармонии и мы возвращаем все на свои места.
Очень трудно определить, случайно или по злому умыслу, осуществляет свое межпланетное путешествие то или иное существо, поэтому Реграды отправляют назад всех, кого отлавливают, за исключением, тех, кто находит своих вторых половинок в других мирах, ведь в то, что это проведение Высшего разума, верят все, даже они.
Его рассказ успокаивал меня, хотя что-то внутри, говорило, – он не совсем откровенен с тобой, либо не договаривает, словно пытаясь огородить от чего-то важного, что ты все же должна знать.
Джон задумался о чем-то и я не решалась задавать ему новые вопросы, не разложив еще в голове того что услышала. Я бродила в своих мыслях и разыгравшейся фантазии, любуясь им.
Мы продолжали брести по всевозможным лабиринтам замка. Вскоре, я всем заблудилась и потерялась во всем этом многообразии, но Джон точно знал куда идет, поэтому я не переживала.
Через какое-то время мы оказались на улице, где светило прекрасное солнце, дул легкий ветер, нежно касающийся моей кожи, волос, такой теплый и ласковый. Я так давно не выходила из помещения, что сейчас как будто оказалась в другом мире, волшебном мире, хотя так и было. Моему взору открылось бесконечное поле, усеянное всевозможными, разноцветными цветами, словно ковер, умело сплетенный из множества нитей. Все внутри сжалось от восторга, и радости, я никогда в жизни не видела ничего, что могло бы быть прекраснее этого. Солнце, ветер, цветы и необыкновенно прекрасный человек, рядом со мной.
Мы спустились по ступеням и поднялись на не большую башню, построенную не далеко от замка, величественно возвышающуюся над полем, что бы увидеть все это многообразие еще лучше, четче. Джон, помог мне подняться по ступеням, подав руку и проводя на смотровую площадку, подвел к перилам, сам остался немного позади и, обняв за талию, сказал,– это все для тебя.
