Дни тянулись уныло, скучно и однотонно. Если внешне я оставалась спокойной, то внутри будто муравьи заживо съедали. Душой рвалась к своим детям, но не понимала — как подступиться. Я знала, что им плохо так же, как мне, и мы теперь разделены не просто могилой с телом… моим телом. Немного помогало успокоительное. Врачи заметили, что я перестала спать, расхаживая, словно привидение, в ночной рубашке. Хотелось поскорее обрести координацию движений и пойти к сыну. Плевать как это будет выглядеть и что я скажу в свое оправдание. Увидеть Лео — цель номер один. Будет великим счастьем, если застану еще Кирюшу. О бывшем муже все мысли отметала. Он был недостоин даже в памяти моей находиться.
«Могу ходить! Не ползком, не держась за стены… Пусть медленно, но я готова» — натягиваю на себя Санькины вещи: шорты, футболку со странным принтом анимешки. На ногах оставила тапочки с заячьей мордочкой.
«Юху! Я дошла до лифта», — бью по кнопке вызова.
Пустая кабина. Кнопка второго этажа. Покрываюсь холодной испариной, когда делаю шаг на площадку. Я не знаю в какой палате Лео, но есть табличка у медсестры этого отделения.
— Вам кого? — смотрит сквозь очки медичка, рассматривая меня — шпингалетку со странными волосами.
— Здесь мой друг лежит, Леонид Белович. Вы не подскажете, в какой палате? — замираю. Я боюсь, что она пошлет меня куда подальше или скажет, что его уже выписали. Мнусь, переступая с ноги на ногу.
— В двести пятой, — кивает мне женщина и снова утыкается в компьютер. Ей больше нет до меня никакого дела.
Пискнув «спасибо», пошла искать нужную комнату. Передо мной дверь с цифрой двести пять — обычная, гладкая, белая.
4. Глава 4
Постучав, осторожно тяну ручку двери. Лео здесь! Сердце заходится в трепете, и я пытаюсь выровнять дыхание. Запотевшие ладони тру об бока с шортами. Крадусь, не отрывая взгляда от кровати, на которой лежит, закрыв глаза, мой мальчик. Жадно впитываю каждую черточку своего роднульки. Как похудел… кожа да кости. Он вообще кушает? Кто за этим следит? — материнская тревога бьет сигналы. Оглядываю палату. На столике поднос с нетронутой едой. То ли вздох, то ли стон вырывается непроизвольно, и я чувствую взгляд.
Медленно поворачиваюсь. Чуть с ног не сбил взгляд зеленых, вспыхнувших интересом, глаз. Сначала он уставился на мои волосы, потом прошелся по фигуре.
— Привет, — делаю шаг к нему.
Молчит. Просто смотрит. Никаких движений. Одна рука лежит поперек груди, вторая —прямо сбоку. Только брови черные сошлись у переносицы. Думает, что я здесь забыла…
— Эм, меня Саша зовут, — наглею и присаживаюсь у его ног на кровать с краешку. — Смотрю, ты ничего не ешь… А я пропустила обед. Можно я твой поклюю? Ты все равно не ешь.
Встаю и дохожу до подноса, хватаю его и иду к нему обратно. Ставлю на прикроватную тумбочку и плюхаюсь прямо на пол, скрестив ноги лотосом. Лео косится, наблюдая за мной. Переводит глаза на еду, потом опять на меня.
— Так-с! Чего у нас здесь? — швыркнула, забирая слюну во рту. Все выглядит вполне аппетитно. — Борщ еще тепленький. М-м-м! И не жирный, с курочкой, — заталкиваю в себя первую ложку. Почмокав, словно дегустирую вкус. — Неплохо! Я могу лучше приготовить…
«Черт! Ты, мать, сейчас договоришься. Откуда молодая девчонка знает, как борщи варить?».
— Пюрешка вкусная, но я бы сюда побольше масла сливочного добавила. А котлетка — супер! Нежная такая. Фкусьно, — болтаю с набитым ртом, хотя сама их учила, что так нельзя делать.
