Кирилл приближается ко мне и обходит кругом, хмыкая о своем…
— Я сморю, братишка, ты тоже времени зря не теряешь, — ядовито сочится из него каждое слово.
— Не трогай ее! Это Саша Донская… Она тоже маму потеряла недавно, — говорит Лео.
И тут я понимаю, что мой младший говорит.
5. Глава 5
Мне бы просто сбежать и разреветься. Стать для собственных детей чужой — врагу не пожелаешь. Но сейчас абсолютно все равно, как унизит Сашку в лице меня мой старший сын, и что подумает Лео. Пусть хоть тухлыми яйцами закидают. Я близко, совсем рядом. До боли врезаюсь ногтями в ладонь, чтобы не броситься на шею Кириллу и не отогреть его черствое и заледеневшее нутро. Счет к Натану растет с каждым днем, его долг исчисляется душевными пытками и рубцами на сердцах моих сыновей. Предатель, разрушивший жизнь своими гулянками всей семье. Как тебе спится после такого, Натан?
— Донская? — кривит губы, словно произнес ругательство, Кир. — Выросла, ниче такая стала, хотя на любителя… Мелкая и плоская, как доска. На голове что? Тамблер герл? Нитакуся в розовой печали? — издевательский смешок.
Я открываю рот и захлопываю, щелкнув зубами. А что ты, мать, хотела? Мальчик вырос и стал мужчиной. Ты для него просто юбка на ножках. Бывший муж тоже был таким в молодости — популярным среди девчонок, чем без зазрения совести пользовался. Даже после нашей встречи, как оказалось, единственной я для него не стала. Все его обещания — ложь и фикция.
Делаю вид, что не слышала ядовитых слов Кирилла. Подхожу к кровати Лео, на которой он сидит, свесив ноги, и присаживаюсь рядом, на пионерском расстоянии — с локоть. Пошарив в кармане штанов, вынимаю батончик «баунти», который так любит мой младший, и протягиваю на ладони.
Лео недоверчиво смотрит на мою руку и косится на брата, наблюдающего за нами. Склонив голову на бок и скрестив руки, Кирилл цокает языком:
— Это прикорм. Бери, брат. А завтра она потащит тебя жениться на себе. У нее менталитет такой… Скажет, что чести лишил, косо посмотрев.
— Просто конфета и ничего больше. Попридержи свои больные фантазии при себе, — начинаю огрызаться. Взглядом мысленно схватила вон то полотенце, висящее у умывальника и по жопе… несколько раз.
Леня сграбастывает конфету и, не раздумывая больше, рвет обертку. Отломив сладость с кокосовой начинкой пополам, вторую протягивает мне.
— Спасибо! — говорит и заталкивает в рот.
Поднимаюсь и подхожу к старшенькому:
— Смотри, у тебя слюна побежала, — показываю на грудь пальчиком.
— А? — от удивления и моей наглости, открыл рот. Тут же закидываю вторую половинку конфеты ему в открытый пищеприемник и ладонью поддеваю нижнюю челюсть, захлопывая. В нашей семье все делилось пополам между детьми, никто не был обделен вниманием и заботой.
Я такое раньше в детстве с ним проворачивала, когда нужно было принять лекарство или накормить кашей, которую он не очень любил. И каждый раз Кирюша велся, до определенного возраста… Вздыхаю полной грудью, гася воспоминания. У парня глаза навыкате от моих действий. Пользуясь замешательством, иду к двери.
Останавливаюсь, взявшись за ручку:
— Я помню, твоя мама хотела, чтобы ты на юрфак поступал, — говорю, не оборачиваясь и, дернув дверь на себя, вываливаюсь в коридор.
Дышу часто, положив руку на грудь, будто стометровку бежала. Главное, я ему напомнила. Не важно, откуда девочка Саша знает такие подробности…
