– Беги! – крикнул догоняющий его Серая Пятка.
Кина вспрыгнул на Луну и поскакал вперед, увертываясь от ветвей, возникающих перед лицом. Серая Пятка нагонял его. Яркие просветы и необъятные просторы, видневшиеся впереди, воодушевили обоих и придали сил. Кина выскочил на коне в поле, затормозил в ожидании старшего. Завидев двух привязанных к деревьям мустангов, он подскакал к ним, спрыгнул с Луны и начал отвязывать их.
– Не делай этого! – гаркнул подоспевший Серая Пятка.
– Почему? – спросил Кина.
Индеец отвязал лишь своего мустанга, а того, что принадлежал Пересмешнику, оставил у сосны. Оседлав коня, Серая Пятка отбежал на десяток метров, достал из-за спины стрелу и метнул ее в голову одинокой лошади. Кина в ужасе наблюдал за этим, но не задавал вопросов. Через миг Серая Пятка махнул парню, и оба поскакали прочь от опасного леса.
Жилище Млечного пути, Знавшего Духов стояло в центре лагеря, в дюжине метров от высокого племенного столба, у которого каждый вечер кружили индейцы с уанкарами в руках. Тент, сотканный из шкур бизонов, был разукрашен в несколько цветов. Конусообразная пучковатая верхушка типи, откуда в эти секунды тянулась серая струя дыма, походила на горную макушку, озолоченную молодыми лучами восходящего солнца. Красные узоры на фоне белой краски в центральной части покрышки сменялись причудливыми рисунками волка, лошади, лисы, рыбы и дикого быка. В самом низу кожа окрашена в синий цвет, олицетворяющий небо. По индейской легенде душа человека перерождалась именно между небом и солнцем, после чего в избранной плоти возвращалась на землю.
Внутри мрачного жилища беспокойно ходил взад-вперед Млечный Путь. Пушистые края перьев роуча подпрыгивали с каждым грозным шагом вождя. Высокая корона содрогалась, будто жила на голове своей жизнью. На пожухлом лице старика вырисовывалась ненависть, в глазах отражался костер, расплескивающий тусклый свет по стенам.
Перед вождем стоял высокий смуглокожий соплеменник с татуировкой ящерицы на левом предплечье. Рубцеватая грудь мужчины говорила о том, что он не раз попадал в передряги. Легины по бокам украшены бахромой, а чуть выше правой стопы висели два скальпа. Индеец твердо смотрел на вождя и не шевелился. Его черные волосы словно вытекали из-под красной повязки на лбу и тянулись к плечам, по которым рассыпались подобно водопаду. Он безостановочно теребил в руке браслет из серых костяных шариков и безмолвно ждал, когда Млечный Путь заговорит.
Вождь подошел к кожаной двери, поднял ее и высунул голову наружу. Лагерь в эти минуты пустовал. Вернувшись обратно, Млечный Путь одарил взглядом Скромного Лиса, махнул рукой, чтобы тот сел, а после и сам составил ему компанию, присев напротив.
– Тихо, – произнес вождь, – можешь расслабиться!
Скромный Лис выдохнул скопившийся в груди воздух, посмотрел на костяные шарики, лежавшие в его ладони, а затем спросил:
– Когда ты им объявишь?
– Племени незачем знать о нас. Для них амуэнна мертво. Они вычеркнули нас отовсюду, из памяти, из рукописей и легенд, – разозлился вождь. – Ненавижу ящериц и аджа, но больше всего презираю хеллисин. Они смеялись над нами, когда наших соплеменников убивали люди с большой земли; стояли в стороне в то время, когда должны были помогать, как братья, биться вместе с нами до конца. Ненавижу их!
– Осталось немного, – произнес Скромный Лис, положив руку на плечо вождя.
