– Какому ещё Максу?
– Брату моему.
Зимовцев, сияя, как газированный напиток на солнце, резко упирается ладонями в пол и, оттолкнувшись, встаёт на руки. Ткань рубахи сползает вниз, обнажая его живот.
– Давай! – командует он, покачиваясь на руках.
Варя, сжимая чужой телефон, колеблется. Но взгляд Зимовцева такой восторженный, полный беззаботности, что ей сложно отказать. Она поднимает камеру.
И в этот момент за спиной Зимовцева возникает фигура Тимура Омаровича. Высокий, худощавый, но с каким-то вечным ощущением загнанности, завуч выглядит так, словно выпил за день слишком много кофе и теперь существовал исключительно на нервах. В уголке глаза дёргается нервный тик – верный признак, что сейчас кто-то получит выговор всей жизни.
– Зимовцев, – завуч будто сглатывает матерное слово.
Зимовцев тут же теряет равновесие и с глухим звуком плюхается на пол. Он переворачивается и с невинным видом поднимает голову.
– О, Тимур… Кальмар… подождите, как там вас? – Зимовцев морщит лоб, явно пытаясь вспомнить. – Здрастье!
– КАК ты снова оказался в нашей школе? – голос завуча взлетает на тон выше. – И ЧТО ты опять задумал?! Кто тебя сюда впустил?! КТО?! КТО ПОСМЕЛ?!
– Да я друга пришёл поддержать! У Дани – главная роль! Что? Да что я сделал? Почему вы так смотрите? А, вспомнил! Тимур Оморокович! Нет? Ну, хотя бы в первой букве угадал?
Фунтик вздрагивает. Он переводит взгляд с завуча на Зимовцева и обратно. Ему хочется сказать, что Зимовцев вовсе не его друг, но видит суровое лицо Тимура Омаровича и лишь невнятно мычит.
– Друг?! – завуч вскидывает брови так резко, что они едва не слетают с лица. – Ты хочешь сказать, что этот… этот элемент хаоса, этот бесконечный источник проблем, этот катастрофический случай для всей системы образования – твой друг?!
Спрессованный Фунтик жмёт плечами.
– Хорошо, раз уж ты здесь… – завуч сверлит Зимовцева взглядом, его пальцы нервно подрагивают, будто он с трудом сдерживается, чтобы не схватить паршивца за ухо и не выволочь прочь. – Веди себя прилично. Малейшее нарушение – и ты вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь сказать свою очередную дерзость! Я тебя предупреждаю, Зимовцев! Одно слово, один шаг в сторону – и всё, конец! Понял?!
– Да что вы, шеф! – восклицает Зимовцев с преувеличенной искренностью. – Я буду тише воды, ниже травы!
Завуч бросает на него последний подозрительный взгляд и удаляется. Варя облегчённо выдыхает. Фунтик выглядит так, будто только что избежал казни.
Зимовцев наклоняется к Фунтику:
– Видишь? Я твой друг. Теперь официально.
Фунтик издаёт жалобный стон.
Неожиданно Зимовцев резко становится серьёзным. Без лишних комментариев стягивает с себя расшитую рубаху, протягивая её Фунтику.
– Спасибо, что поделился, – благодарит Зимовцев, хлопая Фунтика по плечу с той самой по-мужски ободряющей силой, от которой тот складывается гармошкой, как неустойчивая картонная декорация. – И не дрейфь. Ты ведь не кто попало, раз у тебя главная роль. Играешь ты супер.
Фунтик растерянно моргает, морщит лоб.
– Спас…Стоп, что? Откуда ты можешь знать, как я играю?
– Я видел, – пожимает плечами Зимовцев. – Ты не поверишь, но однажды ты настолько старательно играл дерево, что я реально начал тебе верить. Я ждал, когда из тебя выползет белка.
Фунтик выпучивает глаза, силясь обмозговать услышанное. Но ответить он не успевает. Зимовцев уже с воодушевлением хватает Варю и Улю за рукава и тянет их к рядам.
