Веселый ветер. Под иностранным флагом - страница 2

Деду по фамилии Вайрих было уже за пятьдесят. Он все время ходил в застиранном красном комбинезоне и первую половину дня пропадал в машинном отделении. Выходил он оттуда только на обед и на ужин. А после ужина садился в кают-компании к телевизору, выпивал строго шесть банок пива и затем шатающейся походкой направлялся в свою каюту. Стармех следовал своему распорядку дня с немецкой педантичностью – машинное отделение с перерывом на обед, ужин, телевизор, шесть банок пива, сон. Согласно его рассказам, в отпусках он все время ездил отдыхать в Португалию, причем каждый раз в одно и то же место. Мне почему-то кажется, что на отдыхе у него тоже был строгий распорядок дня. К примеру, завтрак, пляж, обед, пляж, ужин, телевизор, шесть банок пива, сон. Что еще нужно, чтобы встретить старость!

Старпом, которого звали Дитрих, тоже ходил в красном комбинезоне, но не таком застиранном, как у Деда. Красные комбинезоны почему-то считались атрибутом командного состава. Филиппинская команда носила желтые комбинезоны с эмблемой компании «Интерориент», а мне заказали темно-синий. Такой комбинезон был на пароходе у меня одного, и я даже этим отличался и от команды, и от немецкого комсостава. Но вернемся к старпому. Дитрих был восточным немцем примерно моего возраста из Дрездена. Он, в отличие от первых двух, был не замкнутый, не высокомерный и открытый. Охотно помогал мне разобраться с незнакомыми приборами и относился доброжелательно. Если мне что-то было непонятно, я, как правило, обращался к нему.

Но самой яркой личностью среди немцев был старший матрос Уве Гэртнер. Высокий, ярко-рыжий, с такими же рыжими веснушками по всему телу, он казался великаном, особенно среди низкорослых филиппинских матросов, которыми он лихо командовал. Филиппинцы слушались его беспрекословно. Несмотря на молодость, Гэртнер казался суровым и строгим, но стоило ему улыбнуться, как сразу становилось ясно, что за внешней суровостью скрывается добрая и простая душа. Когда мы знакомились, моя рука просто утонула в его гигантской лапе. Все морские работы, такие, например, как крепление контейнеров, он выполнял со знанием дела, четко и быстро. А выброску он кидал просто виртуозно. Выброска – это тонкий кончик с грузом, который привязывают к швартовному концу, сворачивают в бухту и бросают на берег при подходе судна, чтобы швартовщики могли за него вытянуть и положить на кнехт швартовый конец. У нас, когда кидают выброску, обычно кричат «Берегись!», предупреждая швартовщиков, чтобы груз на конце выброски не долбанул кого-нибудь по голове. Уве не знал слова «берегись» и, кидая выброску, орал что есть мочи: «Achtung!» Это всегда меня веселило, и вспоминалась фраза из старого советского кино про войну: «Achtung! Achtung! Russische Luftwaffe in der Luft! Feuer!» (Внимание! Внимание! В воздухе русская авиация! Огонь!). Когда вокруг много немцев, и они говорят на своем картавом языке, мне всегда кажется, что я нахожусь в окопе на Курской дуге или в партизанском отряде, окруженном фашистами. Советское патриотическое воспитание даром не прошло.

Как я уже сказал, команда состояла из филиппинцев. Филиппинские матросы вообще часто встречаются на западном флоте. Они христиане, по характеру покладистые и дисциплинированные, и поэтому их любят нанимать на суда. У них же, на Филиппинах, морская профессия считается престижной и высокооплачиваемой. Матрос на «Франкопе» получал около 800 долларов в месяц. Контракты у них обычно долгие, месяцев десять, а то и год, и возвращаясь на родину, они привозят кругленькую сумму. По национальности они являются малайцами иногда с примесью китайской крови. Наши матросы представляли из себя сплоченный и дружный коллектив, хотя довольно замкнутый, но вполне послушный, доброжелательный и работоспособный. Филиппинский повар готовил еду двух типов, немецкую – для кают-компании, и восточную – для команды. Основой восточной еды является рис. Без риса они за стол не садились, причем ели его и на завтрак, и на обед, и на ужин. Сами по очереди подходили к плите, накладывали в тарелку горку риса, а потом основное блюдо, рыбу или мясо. В общем неплохие ребята, одна только проблема у них стояла остро – отсутствие сексуальных отношений. Сексуальные отношения они называли словом «чики-чики». Уж не знаю, жаргон это или дословный перевод с их тагальского языка. В экзотических странах, например, на островах карибского бассейна, эта проблема легко решалась благодаря наличию дешевых проституток. Но мы работали в Северной Европе, где подобные услуги стоят недешево, да и времени свободного практически не было. Однако, наши филиппинцы и здесь умудрялись иногда вырваться на берег и, как правило, не без приключений. Однажды в Роттердаме выдался свободный вечер без грузовых операций, и команду увез в какой-то ночной клуб микроавтобус местной филиппинской общины. На следующий день, когда мы уходили из порта, один из матросов стоял на корме и печально смотрел вдаль. На вопрос, о чем он задумался, матрос ответил, что на деньги, которые он вчера истратил, на Филиппинах можно всю его квартиру уставить коробками с пивом до потолка. Смешные ребята. Общаясь с ними у меня возникало ощущение, что я разговариваю с детьми. Но дело свое они знали и выполняли его добросовестно.