– Да, русскому человеку – безалкогольное пиво. Это выглядит издевательски.
– Ну не преувеличивайте, Леонид Павлович. Они не издевались, просто так здесь принято. А что там наша команда, небось водкой торгует, не видели?
– Нет, не видел. Но торгует наверняка. Когда за бутылку водки дают двенадцать долларов, трудно противостоять соблазну.
Платов хмыкнул, но комментировать не стал. Видимо был полностью со мной согласен.
***
Балтика радовала погодой. Никакой седой и мокрой мути, как обычно. Ясное небо. Прохладный воздух. Звезды по всему небосводу. Я отстоял вахту и спустился в кают-компанию на ужин. На ужин давали котлеты с гречкой.
– Хотите еще одну котлетку, Леонид Павлович, спросила Катерина – буфетчица.
– Нет спасибо, наелся. Ты лучше ее Сэконду отнеси, он у нас прожорливый.
– Да Аркадий уже две штуки умял. Куда еще?
Сытый Аркадий встретил меня на выходе из кают-компании, как будто ждал.
– Палыч, давай бахнем! – сказал он, делая ударение на слове бахнем. А чего бахать, водка-то продана. Но Аркаха с этими словами приподнял свитер и показал ракетницу, рукоятка которой торчала у него из-за пояса. Стало ясно, что он имеет ввиду. В Выборге была получена новая пиротехника взамен старой, с истекшим сроком годности. Старая была списана по акту и подлежала уничтожению. Вот он и предлагал уничтожить ее путем стрельбы из ракетницы. «Добро» у Мастера он получил, с оговоркой, чтобы залп не производился в воздух, а то другие могут его за сигнал бедствия принять.
Мы одели куртки, прошли по кормовому каравану и спустились на ют. Катька увязалась с нами. Аркаха зарядил зеленую ракету и «бахнул» в воду. За кормой под водой нарисовалась ярко-зеленая пылающая точка. Она прошла несколько метров и погасла где-то в глубине. Затем пошла красная ракета, а за ней белая.
– Как красиво! – произнесла Катерина с восхищением.
Мы стояли на юте и по очереди стреляли в воду, наблюдая, как там загораются и гаснут разноцветные огни. Прохладный зимний воздух наполнился запахом пороха. Над головой сияли звезды, необычайно яркие для Балтики. Жизнь неслась куда-то вскачь, как русская тройка, но задуматься о скоротечности жизни было просто некогда. Да и возраст не позволял, молодость, знаете-ли. А теплоход «Костромалес», тем временем, шел своим курсом со скоростью двенадцать узлов назначением на Алжир, страну волшебников из Магриба, Синдбадов-мореходов и Шахеризад.
***
Порт выгрузки в Алжире назывался Скигда. Но нас поставили не в сам порт, а на какой-то отдаленный причал, вокруг которого ничего не было. Причальная стенка, старый скрипучий кран, маленькое одноэтажное здание с плоской крышей – видимо контора порта, рядом со зданием – два верблюда. И все. Никаких тебе волшебников из Магриба, никаких Синдбадов-мореходов и уж, тем паче, никаких Шахеризад. Правда грузчики чем-то неуловимо напоминали сорок разбойников из сказки про Алладина. Выгрузка шла по прямому варианту на авто платформы. Груженые платформы уходили куда-то в пустыню, оставляя за собой клубы пыли и песка. Грузовики подходили с перебоями, поэтому процесс выгрузки то и дело останавливался. Во время простоев «сорок разбойников» рассаживались на причале и в трюме на корточки и впадали в какой-то сомнамбулический транс. Медитировали, наверное. Шел пятый день выгрузки, и уже очень хотелось покинуть этот негостеприимный Магриб. К тому же мы пролетали с рейсовой премией, не укладывались в сроки. Еще и старый кран визжал и скрипел. Казалось, что он работает на последнем издыхании.
