– Вениамин Борисович, – начала я тихим и неуверенным голосом, но начальник, взмахнув ухоженной рукой, перебил меня:
– Конечно, Лизонька, конечно, тебе нужно время, чтобы осознать и принять моё предложение. Я понимаю. Не торопись. Можешь подумать пару дней. Я подожду!
Он подождёт? Пару дней! Что ждать? Бежать нужно. Мне нужно бежать! Со всех ног!
– Хочу написать заявление об увольнении, – проблеяла я и закашлялась, подавившись воздухом.
Да что же это такое! Лиза! Очень решительно у тебя получилось, ага! Возьми себя в руки, тряпка! Что ты блеешь, словно овца! Откуда такой тон! Ругала я сама себя, но по-прежнему сидела на стуле, сжавшись в комочек.
– Выпей, милая, – недалеко от меня появился стакан с водой и рука Вениамина Борисовича, ползущая по столу с этим стаканом.
– Нет! – прорезался у меня звонкий голос. – Я не хочу! Спасибо!
Рука остановилась, и я с облегчением прикрыла глаза. Нужно как-то прекратить всё это. Завершить.
Как бы я ни относилась к Вениамину Борисовичу, но обижать его мне не хотелось. За всё время моей работы под его руководством он не сделал мне ничего плохого. Ни разу не обидел и не наорал. Всегда был вежливым и корректным. А то, что я произвожу впечатление бесхребетной амёбы, так это моя вина.
Господи! Лиза! Ты ещё не наелась своим конформизмом? Встряхнись, кулёма!
– Это очень хорошо, Лизонька, что ты приняла такое верное решение! – говорил, пока я занималась самобичеванием Вениамин Борисович, – не волнуйся, милая! Ты не будешь нуждаться рядом со мной. Я собираюсь выделять тебе на женские штучки тысячу в неделю. Или этого мало? Может, две?
И он улыбнулся. Сверкнули стёкла очков, отражая уличный свет.
Меня передёрнуло. Буквально. И я попыталась понять, что Крот мне говорит. К чему это всё? Я же… Вот чёрт! Он решил, что я согласилась на замужество! Поздравляю тебя, Лиза, ты идиотка!
– Вениамин Борисович, – начала я сдавленным голосом, – можно, я напишу заявление.
– Конечно, конечно, – проговорил Вениамин Борисович, и передо мной лёг белый лист.
Потянулась за ручкой и с удивлением уставилась на свои дрожащие пальцы. Ты ещё в обморок здесь свались! Ага! Чтобы Крот тебя лапал, поднимая. Или он просто побрызгает водичкой?
Задумалась на минутку, представляя эту картину, и вздрогнула, услышав:
– Не переживай так, Лизонька! Пиши в верхнем правом углу: директору… Вот так, умница, теперь: от… Молодец…
Я написала посередине слово в заявлении и задумалась на секунду. Что я делаю? Как я буду жить? Как искать новую работу?
Крот сам сказал, что скоро уходит на пенсию. Может быть, пересидеть его? Подождать?
Ага. И оно само пройдёт. Причём всё… Соберись, Лиза!
– Ну же, милая, пиши: В соответствии со статьёй… – тем временем диктовал мне начальник, и я послушно записывала за ним. Не очень вникая в слова.
Дата, подпись. Всё.
Вениамин Борисович забрал у меня заявление и аккуратно заверил его своим удивительно красивым почерком.
– Лизонька, отнеси сама в отдел кадров, а я пока позвоню и попрошу уволить тебя без отработки, – своим обычным тоном начальника сказал мне Крот и отдал мне бумагу, предварительно убирая её в пластиковый уголок.
– Иди, иди, милая, – добавил он, и я встала на ватные ноги.
И пошла. В отдел кадров. Куда послали. Механически переставляя ноги. Правая, левая, снова правая.
