Широков поворачивается к Бабушкину.
ШИРОКОВ: Вот его и пригласи. Он тебе поможет.
Бабушкин тяжело вздыхает и отворачивается к окну.
КНЯЖИНСКИЙ: Не расстраивайся, капитан. Старлей Дунаев – будет расследовать это дело с тобой.
Бабушкин расплывается в улыбке и хлопает Дунаева по плечу.
БАБУШКИН: Поздравляю, Федя. Тебя повысили до Бонди.
Дунаев, молча, качает головой. Генерал обращается к Ереминой.
ШИРОКОВ: Ольга Петровна, кто от вас?
ЕРЕМИНА: Спиридонова.
Генерал Широков удовлетворенно кивает.
ШИРОКОВ: Работаем!
ГОРОДСКАЯ УЛИЦА
Из здания регионального управления Следственного Комитета выходят Бабушкин и Дунаев, направляясь к машине, припаркованной прямо на набережной. Садятся в машину. Бабушкин – за руль. Дунаев – рядом с водительским местом.
ГОРОДСКАЯ УЛИЦА. САЛОН МАШИНЫ
Бабушкин заводит машину. Та натужно гудит и тут же глохнет. Дунаев поворачивается к Бабушкину и вопросительно смотрит на него. Бабушкин пытается завести машину снова. Та опять гудит и не заводится. Дунаев прислушивается.
ДУНАЕВ: По-моему – бензонасос шалит.
Бабушкин пожимает плечами и чешет затылок.
БАБУШКИН: Странно. Недавно на СТО загонял. Там всё проверили.
ДУНАЕВ: Это бензин… Ты ж где попало заправляешься. Сам недавно уголовку по заправочным проводил. Чему удивляешься, Тимур?
Бабушкин вздыхает.
ДУНАЕВ: Выбери одну, которой доверяешь. Так движок не запоришь…
Дунаев открывает дверь.
ДУНАЕВ: Ты тут сам с машиной разбирайся, а я – в музей.
Дунаев выходит из автомобиля и захлопывает дверь. Бабушкин лезет в бардачок за перчатками.
ОТДЕЛ КРИМИНАЛИСТИКИ
Сотрудницы отдела криминалистики сидят за своими столами. Екатерина Пухлова, надев наушники, на экране монитора просматривает записи, то увеличивая, то уменьшая изображение. Любовь Спиридонова собирает в специальный чемодан оборудование для сбора вещественных доказательств с места преступления.
СПИРИДОНОВА: Девочки, кто у меня ножницы взял?
С места вскакивает Коржова.
КОРЖОВА: Ой! Люба, прости! Это я. Вчера в обед брюки Сережке подшивала…
Коржова достает из ящика стола ножницы и передает их Спиридоновой. Та упаковывает их в чемодан. Закрывает его, громко щелкнув замками. Игонькина отодвигает от себя микроскоп и делает запись в протоколе. Затем вынимает из микроскопа предметное стекло и бросает его в ванночку, расположенную в углу стола. Откидывается в высоком кресле.
ИГОНЬКИНА: Интересно, какой он?
КОРЖОВА: Кто?
ИГОНЬКИНА: Новый сотрудник.
Спиридонова скептично смотрит на полную Игонькину.
СПИРИДОНОВА: Тебе-то это зачем?
ИГОНЬКИНА: Просто интересно…
СПИРИДОНОВА: Красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. Как раз для тебя.
КОРЖОВА: Можно подумать, тебя это не интересует.
СПИРИДОНОВА: Нет. Я – женщина самостоятельная. Люблю, когда мной интересуются.
В разговор вступает Людмила Максимова.
МАКСИМОВА: Хватит болтать! Скоро обед, а вы всё копаетесь!
Спиридонова берет специальный чемодан и выходит из отдела. За женщин-сотрудниц вступается старый Хлебников.
ХЛЕБНИКОВ: Уважаемая Людмила Викторовна, вы не правы. О чем еще говорить женщинам? Конечно, о мужчинах. Когда они говорят о покойниках, значит, у них наступил климакс.
Максимова бросает на него злой взгляд. Хлебников кладет руку на сердце.
ХЛЕБНИКОВ: Простите, Людмила Викторовна. Вас это не касается. У вас интерес к покойникам – профессиональный.
Максимова недовольно кривиться. Хлебников поднимается и передает бумаги Коржовой.
