МАКСИМОВА: А кому понравиться одной дома куковать, когда твой муж все время по горячим командировкам шастает.
Коржова пожимает плечами.
КОРЖОВА: Значит, она его не любила.
МАКСИМОВА: И что с того? Ты вон любила и ждала. А в результате – одна с тремя детьми.
Коржова мрачнеет. Игонькина вскакивает с места.
ИГОНЬКИНА: Как вы можете так говорить, Людмила Викторовна? Он погиб, выполняя свой долг.
МАКСИМОВА: А Коржовой сейчас от этого легче?
Все замолкают и тихо занимаются своей работой. Коржова вытирает платком слезы, выступившие на глазах.
У МУЗЕЯ
Дунаев стоит у входа в музей и смотрит на голубей, которые лениво прогуливаются рядом с ним. Кто-то специально рассыпал на тротуаре крошки хлеба. Голуби быстро их расклёвывают. Из знания музея выходит Трегубова и направляется к Дунаеву.
ТРЕГУБОВА: Простите, что задержала.
Она протягивает ему плотный конверт и флеш-накопителем.
ТРЕГУБОВА: Пришлось ждать, пока оператор скачает видео из камер.
ДУНАЕВ: Здесь все?
Дунаев прячет конверт в карман.
ТРЕГУБОВА: Всё, что есть. У нас же не везде камеры установлены.
Дунаев кивает.
ДУНАЕВ: Кто у вас занимается охраной?
ТРЕГУБОВА: «Воин». Охранное предприятие «Воин». Они обеспечивают безопасность нашего музея.
ДУНАЕВ: Кто директор?
ТРЕГУБОВА: Михайлов. Я скину вам все данные на WhatsApp.
ДУНАЕВ: Хорошо.
Они вынимают мобильники и обмениваются номерами. Затем она высылает ему обещанные данные.
ТРЕГУБОВА: Получили?
Дунаев смотрит на экран мобильника и удовлетворенно кивает. Они прячут телефоны по карманам.
ТРЕГУБОВА: Еще… Я знаю, что Михайлов сделал несколько универсальных электронных пропусков для тех, кто может входить в музей не в свою смену. Возможно, кто-то прошёл именно по такому пропуску?
ДУНАЕВ: Возможно…
У МОРГА
Автомобиль, пропетляв между машин, припаркованных во дворе, тормозит у морга. Из неё выгружается Бабушкин и осматривается вокруг. Решительно входит в одноэтажное здание, на стене которого висит вывеска с надписью «МОРГ».
МОРГ
В прозекторской находятся двое: старый патологоанатом Хлебников и его внучка Серафима – студентка выпускного курса медицинского университета. На металлическом столе перед ними лежит труп Сиделкина. Они делают ему вскрытие.
ХЛЕБНИКОВ: Как-то со мной случай один приключился. Как раз в этом морге. Собрались мы с компанией отмечать толи день рождения чей-то, толи праздник какой. Естественно выпили, закусили и по углам разбрелись.
Хлебников делает проволочный шов на грудной клетке. Серафима помогает ему, стягивая части тела.
ХЛЕБНИКОВ: Мне после этой гульки нужно было в ночь на дежурство заступать. Я, чтоб никому не мешать, сюда пришёл и на столе прикемарил, накрывшись простынкой. А тут проверка из управления. И давай порядки наводить.
Закончив со швом, Хлебников обшивает грудную клетку ватой.
ХЛЕБНИКОВ: В приемном покое всех разогнал и в прозекторскую пришел. А я сплю – не слышу. Но когда он над ухом заорал, я проснулся и сел на столе. Я сел, а он, сердешный, лёг. Еле в чувство его привели.
Серафима улыбается.
СЕРАФИМА: Дед, я эту историю на третьем курсе слышала.
ХЛЕБНИКОВ: Это радует. Значит, мои подвиги в народ пошли.
СЕРАФИМА: И произошло это в Москве.
ХЛЕБНИКОВ: Это они напутали.
Серафима с пробами, собранными на предметных стеклах, идет к столу. Усаживается за него и придвигает к себе микроскоп. В прозекторскую заглядывает Бабушкин.
БАБУШКИН: Владимир Иванович, к вам можно?
