Стал я замечать, что из дома исчезают старые мои знакомцы, с которыми я жил бок о бок долгие годы, часто зазвучало слово «музей». Понял я, что туда уходят и не возвращаются мои друзья.
– Меня не отдадут, – успокаивал я себя, – кому я нужен? Мало, что ли, полотенец на свете?
И вдруг однажды я услышал, как правнучка моей хозяйки разговаривала с музейщиками, собирая вещи для деревенского музея:
– Это полотенце мне очень дорого, оно домотканое, его хранила в сундуке моя бабушка, – услышал я, – а ткала его и вышивала прабабушка Марья, я отдам его в музей, если только оно будет лежать под стеклом и никуда не пропадёт.
– Не отдавай меня! – закричал я что было силы, но получился только лёгкий шорох ткани.
Я оказался в «доме престарелых вещей» – так мы между собой называли музей. Нет, нас там не обижали, берегли, отмывали от грязи, залечивали раны. Некоторые погибли бы на свалке, если бы их не спасли. Грех жаловаться.
В музее лежишь себе, дремлешь, всё бы хорошо, но стала оседать на мне музейная пыль. Чуть только входная дверь открывается, пыль со сквозняком и перелетает с места на место. И очень ей понравились мои гладкие бока, стала она в них въедаться.
– А ну кыш, пернатая! Разлеталась тут как дома, бездельница, тряпки мокрой на тебя нет! – гнал я её, но пыль и не думала улетучиваться, стала моей квартиранткой. И тогда я придумал, как от неё избавиться. Как придут гости, я начинаю шевелиться, пыль взлетает и попадает им в нос.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
