– С княжества Литовского, русин, – опять соврал я. Ну не рассказывать же им о Москве двадцать первого века или о службе у князя Овчины-Телепнева.
В принципе, я ничего предосудительного не совершил. Если бы я оставил поле боя или был уличен в воровстве или душегубстве, то по всем городам меня искали бы люди Тайного приказа. Но не хотелось мне, чтобы знали о моей службе у князя. Не все любили придворного, к тому же – скажи я о бывшем месте службы, это известие рано или поздно дойдет до князя.
– Понятно, вечно в княжестве Литовском не как у людей. То-то я слышу – говор у тебя не местный.
Говор у нижегородцев и впрямь был особый – окали страшно, москвичи акали, а вятичи смешно смягчали окончания слов.
– Так пойдешь в дружину?
– Подумаю пока.
– Ну-ну, коли надумаешь – приходи. Давненько так сердце не радовалось, на схватку глядючи. Знавал я шляхтича одного, тоже саблей отменно владел – от лихоманки сгинул. А насчет кистеня, – воевода ткнул пальцем в тощего, высокого ратника, – Михаил, подь сюда.
Ратник подошел.
– Научишь… э-э-э… как там тебя?
– Георгий.
– Вот научишь Георгия кистенем владеть – все равно дурью маетесь.
Воевода повернулся ко мне:
– Деньги-то есть?
– Есть немного.
– Вот и славно, Михаил много не возьмет, однако же каждый труд вознаграждаться должен.
Почему я назвался Георгием – сам не пойму. В принципе, в святцах Георгий и Юрий – одно и то же имя.
Мы договорились с Михаилом о завтрашней встрече, и я дал ему несколько медяков в задаток.
Когда шел обратно, ратники смотрели уважительно, уступали дорогу. Искусство владеть оружием в войске ценилось высоко – будь это кулачный бой, лук или сабля. Враг в бою не будет спрашивать – богат ты или беден, боярин или рядовой воин, – все решит умение владеть оружием. В конечном итоге менее искусный платит жизнью, суровая школа выживания.
Следующим днем в кремле многие дружинники меня узнавали, уважительно здоровались. Михаил отошел со мной в сторону Ивановской башни, приставил к стене доску.
– Бей!
– Как?
– Как умеешь, так и бей.
Я взял грузик в руку, бросил.
– Ну, теперь понятно.
Михаил взял мой кистень, продемонстрировал несколько видов бросков – снизу, сверху, с размахом, с опутыванием предмета шнуром. Последнее мне понравилось больше всего. При грамотном броске можно вырвать из рук противника саблю или пистолет или другой предмет, причем не нанося травм противнику.
– Теперь занимайся сам, – сказал Михаил. – Встретимся здесь же через три дня.
Чтобы не быть посмешищем, я ушел домой к Ивану и на заднем дворе стал отрабатывать удары. Стало получаться значительно лучше. Груз уже не отскакивал, да и попадал по цели точнее и сильнее, сломал уже не одну жердь. Хорошо – запас дров для печей был огромен.
Увидев мои занятия, Иван пошутил:
– Эдак и дрова колоть не придется, после тебя одни щепки останутся.
Через три дня я снова встретился с Михаилом, снова бил кистенем в доску, продемонстрировав все, что освоил.
– Уже лучше, теперь пробуй по движущейся цели, это значительно сложнее.
– Где же взять движущиеся цели? Не котов же или собак бить?
Михаил вытащил из-за пазухи тонкий шнур, привязал к нему кусок доски, отколовшийся при ударе. Забросил «наживку» подальше и стал тянуть за шнур.
– Бей!
С этим получилось сложнее. Пока Михаил тянул шнур к себе, я успел ударить кистенем несколько раз, но ни разу не попал.
– Занимайся сам, увидимся через седмицу.
