Почти все сказки отца были про девочку Кирочку, жившую со своим папой в маленьком домике посреди сказочного сада. Этот сад, заросший большими разноцветными цветами, был похож на тот, куда попадала во время своих странствий Герда из «Снежной королевы».
С Кирочкой приключались всякие истории: то она заблудилась в дремучем лесу и едва не попала к бабе Яге; то встретила в саду волшебную фею, исполнявшую желания.
Кира и сейчас иногда доставала с антресолей эти альбомы с неумелыми отцовскими рисунками и представляла, что ей всего пять лет и отец ещё с ними.
На самом деле папа внезапно исчез, когда Кире исполнилось двенадцать. Точнее, не совсем внезапно.
За несколько месяцев до этого Кира безошибочным детским чутьем ощутила, что на семью надвигается что-то страшное. Отец вдруг стал нервным и каким-то испуганным, и все чаще и чаще Кира ловила на себе его рассеянный, невеселый, страдальческий взгляд.
Все чаще мать с отцом уединялись и о чем-то шептались, хотя раньше у них не было от дочери секретов.
В начале мая Кире неожиданно было объявлено, что она срочно уезжает в деревню к дальним родственникам. Девочка ничего не понимала: школьный год еще не закончился, да и не отправляли её никогда так далеко!
Когда в конце лета Кира вернулась, то не узнала собственной комнаты: часть вещей и мебели исчезла; оставшиеся громоздились в беспорядке; а её мама, всегда жизнерадостная, стала теперь мрачнее тучи.
Отец же и вовсе исчез.
Кире было сказано, что папа уехал в командировку. Надолго. В другой город. Далеко. Навестить нельзя.
Кира была уже взрослая и не поверила. Сначала она решила, что отец полюбил другую женщину и ушел к ней. Когда же Кира узнала случайно от соседки, что его арестовали, то даже обрадовалась, дурочка: ведь не бросил, не предал.
Потом она приставала к матери: как так, что они не навещают отца, не носят передачи. Мать сухо сказала, что это невозможно. Кира наорала на неё и несколько дней не разговаривала. Уже позже ей объяснили , что означают страшные строки приговора «десять лет без права переписки».
Впрочем, Кира не поверила и для себя раз и навсегда решила, что отец жив, и, когда она вырастет, непременно разыщет его…
Вода в чайнике забулькала. Кира достала из шкафа жестяную голубенькую банку; аккуратно, чтобы случайно не выронить, сжала пальцами несколько крупинок драгоценного чая и положила их в фарфоровую чашку.
Залив чашку кипятком, она, однако, не торопилась убрать жестяную банку обратно. Кира поднесла её к носу и замерла, закрыв глаза. В нос ударил сладковатый, терпкий аромат.
В этот момент в дверь громко постучали. От неожиданности Кира едва не выронила драгоценную банку, и её лоб мгновенно покрылся холодным потом. Не то чтобы она так сильно любила чай- просто эта коробочка тоже была из той жизни, где все еще были живы и счастливы. Увы, с каждым днем тот мир сжимался и исчезал, а новый наступал все решительнее. Вот и чай когда-нибудь, как ни растягивай, да кончится, и она уже не сможет, вдыхая сладкий, терпкий аромат, хоть на секунду перенестись в прошлое.
Потому–то Кира и испугалась, когда чуть не выронила жестяную банку.
Спрятав чай обратно в шкаф, Кира открыла дверь.
– Привет!– Сима устало улыбнулась.– Там моему мужу на работе мясо выдали.
– Спасибо, я не хочу есть,– заверила её Кира.
– Правда?
Сима вздохнула и опустила глаза.
– Сегодня опять на фронт ходил проситься,– всхлипнув, сообщила соседка.– Слава богу, опять не взяли.
