Ветер правосудия. Дневник римского юриста - страница 6

(«Также отказываю по легату моему сыну Марку Валерию Мессале авентинское имение, купленное мною у наследников Луция Корнелия Суллы в 677 году от основания Города, с домами, садами, водопроводами и всеми правами и принадлежностями, за исключением священных границ, относящихся к храму Минервы».)

Именно эта оговорка об «исключении священных границ» (exceptis finibus sacris) вызывает спор. Валерии интерпретируют ее как формальное уважение к небольшой священной зоне непосредственно вокруг храма, в то время как Корнелии настаивают, что она относится к значительному участку земли, где ранее проводились ритуалы, связанные с храмом.

Помимо завещания, Барбат представил документы о покупке земли консулом Мессалой у наследников диктатора Суллы – таблички с записью mancipatio (формального акта передачи собственности), а также свидетельства уплаты земельного налога (tributum soli) за последние сто лет, что подтверждает непрерывность владения и исполнения обязанностей собственника.

После тщательного изучения всех материалов я задал Барбату вопрос, который давно меня интересовал: почему этот спор возник именно сейчас, если семья владела землей более столетия? Барбат неохотно признал, что конфликт обострился после того, как часть спорного участка обрушилась во время проливных дождей прошлой осенью, и под землей были обнаружены остатки древнего захоронения с этрусскими артефактами. Он настаивал, что это открытие никак не влияет на законные права семьи, но фламины храма Минервы выразили обеспокоенность и обратились к Корнелиям как к традиционным покровителям храма.

Этот новый факт заставил меня задуматься. Возможно, «священные границы», упомянутые в завещании, действительно связаны с древним захоронением, а не только с формальной территорией храма.

После полудня я отправился к представителю семьи Корнелиев, молодому, но явно образованному патрицию Публию Корнелию Руфу. Его дом скромнее валерианского, что отражает относительный упадок этой ветви рода Корнелиев в последние десятилетия. Руф встретил меня с подчеркнутой вежливостью, но в его манерах чувствовалась настороженность. Он знал, что я уже посетил Валериев, и, вероятно, опасался, что я уже склоняюсь к их позиции.

Главным аргументом Корнелиев является каменный пограничник (terminus) времен Суллы, обнаруженный при раскопках обрушившегося участка. Руф лично привел меня в небольшой садовый храм, где сейчас хранится этот артефакт. Terminus представляет собой каменную колонну высотой около локтя, с рельефным изображением головы Минервы и высеченной надписью: «Minervae sacrum. Iussu L. Cornelii Sullae Felicis dictatoris. Ab ara pedes XII sacrum esto». («Посвящено Минерве. По приказу диктатора Луция Корнелия Суллы Счастливого. От алтаря на двенадцать футов да будет священно».)

Если измерения, приведенные на камне, точны, то священная зона действительно захватывает значительную часть участка, на который претендуют Валерии. Но вопрос в том, сохраняет ли этот terminus юридическую силу после продажи земли наследниками Суллы консулу Мессале, особенно с учетом оговорки в завещании последнего.

Руф также представил мне два дополнительных документа. Первый – фрагмент письма самого Суллы к понтификам, где он указывает на необходимость особого обращения с обнаруженными на его земле этрусскими захоронениями, которые он считал связанными с культом Минервы (с которой диктатор имел особую духовную связь). Второй – выписка из храмовых анналов, подтверждающая, что ежегодные подношения от имени рода Корнелиев совершались непрерывно с 673 года от основания Рима до настоящего времени, даже после продажи земли Валериям. Это можно интерпретировать как косвенное признание последними определенных религиозных прав Корнелиев на спорную территорию.