— Тебе чай, кофе? — Катя посмотрела на принесённые им упаковки.
— Мне ложку, и я сам.
Он отмерил из банки три полных чайных ложки растворимого кофе. В кружке воронкой закружилась жидкость цвета горького шоколада. У Катерины аж скулы свело, когда Глеб сделал глоток.
— Тяжёлая ночь? — утонул в её кружке пакетик с чаем.
— Всё пытаюсь поспать, — усмехнулся он.
— А я тебе никак не даю, — понимающе кивнула Катя.
— Отмечали день рождения товарища в казино, — сделал он ещё глоток.
— У вас есть казино? — вытаращила она глаза от удивления.
— Смешная ты, — хмыкнул Глеб. — Вроде столичная барышня, а простых вещей не знаешь. Для казино выделены специальные игорные зоны. Вот ближайшая к нам в трёхстах километрах. Оттуда и возвращался. А тут ты со своим чемоданом.
— Выиграл?
— Проигрался в пух и прах, — улыбнулся он счастливо и поставил недопитую кружку на стол. — Не везёт мне в карты, повезёт в любви.
Он похлопал себя по карманам и увидел ключи от машины на письменном столе, но не пошёл за ними.
— Ладно, спасибо за кофе. Поеду я, — Глеб достал из кармана телефон. — Номер мне свой скажи.
— Чёрт! — опомнилась Катя и стукнула себя по лбу. — Я забыла телефон поставить на зарядку.
— А номер что, наизусть не помнишь?
— Да, помню, помню, — метнулась она к сумке. — Там мама, наверно, с ума сходит.
— Номер говори, — покачал Глеб головой на её суету.
Катерина продиктовала цифры, выуживая из сумки зарядное устройство. Присела, так как розетка находилась под столом и, разворачиваясь, упёрлась в его рваные джинсы.
Глеб смотрел на девушку сверху. Но даже когда она встала, всё равно так и остался стоять, наклонив голову — Катя едва дотягивалась до его плеча.
— Мне надо ехать, но, — он обнял её за талию, скользнув рукой под пижаму.
— Но ты вернёшься, — подсказала ему Катя, когда он так и не договорил, шумно выдохнул, закрыл глаза.
— Боюсь, я уже сейчас никуда не уеду, — она почувствовала, как он содрогнулся, втягивая носом её запах. — Я прямо дурею от того, как ты пахнешь.
И его лапища стиснула её грудь под тонкой тканью трикотажа. И Катя тоже задохнулась, но совсем не от возмущения. От невозможности сопротивляться его напору, его желанию, его упирающейся в живот ширинке.
— Чёрт! — резко поднял Глеб руки, словно его заставили, словно приставили к лопаткам заряженный пистолет. — Откуда ты только свалилась на мою голову?
А перед глазами соблазнительная ямочка между его ключицами. И длинная шея с пульсирующей веной и выпирающим кадыком. Жёлтая цепь уходит вниз под футболку. Если бы Катя ещё знала, что ему ответить.
— У меня вообще-то парень есть, — соврала она.
— Пф-ф-ф! — взял он со стола ключи от машины. — Да, прекрати ты. Нет у тебя никакого парня. Я девушку занятую от свободной отличаю с первого взгляда. Со спины.
Глеб хмыкнул, качнул головой и уже возле двери обернулся.
— А если бы он и был, мне вообще по барабану.
И вышел. И повернулся с кирпичной дорожки к ней, так и стоявшей у окна за письменным столом. Просто посмотрел и так больше ничего и не сказал. Запрыгнул в свою машину.
Мягко заурчал двигатель. Машина резко сорвалась с места. И облако пыли ещё долго оседало на дороге, напоминая о том, что он был.
— Всё, мне трындец, — пожаловалась Катя салату из тонко нарезанной капустной соломки, тыкая в него вилкой. — Мне просто охренеть, какой трындец.
Катя подпёрла лоб рукой. И покачала головой, сама не веря в то, как вляпалась. По уши, по самую макушку. Да, что там! С головой увязла в его харизме.
