– Но ведь оттуда ещё никто никогда не возвращался! Жизнь просто заканчивается родами. И вообще, жизнь – это одно большое страдание в темноте.
– Нет, нет! Я точно не знаю, как будет выглядеть наша жизнь после родов, но в любом случае мы увидим маму, и она позаботится о нас.
– Маму? Ты веришь в маму? И где же она находится?
– Она везде вокруг нас, мы в ней пребываем и благодаря ей движемся и живем, без нее мы просто не можем существовать.
– Чепуха! Я никогда не видел мамы. И поэтому очевидно, что ее просто нет.
– Но ведь в тебя вложено знание о маме. Ты знаешь это слово и представляешь её, пусть даже неточно. Вспомни: когда все вокруг затихает, можно услышать, как она поет, и почувствовать, как она гладит наш мир. Я верю, что наша настоящая жизнь начнется только после родов».
Солдат усмехнулся, покачал головой.
– Неплохо. Но я не сторонник религии смерти. Чтобы прийти в твою страну, нужно сначала умереть – это и есть философия мятежников-смертников. Но что ты хочешь от меня? Я ведь не поверю, что ты пришёл сюда произнести проповедь о вечной жизни заблудшей овечке.
– В шкуре овечки, – поправил его собеседник, кивком показывая на его майку. Помолчал немного, пристально посмотрев ему в глаза, добавил: – Мне нужна твоя помощь. И я не сторонник религии смерти: эта страна будет здесь, на Земле – или не будет никакой.
Солдат выдержал взгляд, но почувствовал сильную слабость в ногах.
– Ты проповедник? – тихо спросил он.
– Я не проповедник. Меня зовут Странник. Для того, чтобы понять меня, тебе нужно избавиться от ложных представлений, – как можно мягче объяснил Странник. – Скажи, кто опаснее, заказчик убийств или исполнитель?
– Организатор. Посредник между заказчиком и исполнителем. Он вроде бы ни при чём, спит спокойно, не рискует, – усмехнулся Солдат.
– Тебе виднее, но, уничтожив заказчика, ты лишишь работы организатора и исполнителя, – Странник вопросительно посмотрел на него.
– Согласен, – вздохнул Солдат.
– Так вот, злые помыслы опаснее всякого оружия, ибо они направляют руку убийц. Добрый человек не станет издеваться, насиловать и убивать. Если заблудший человек изменит свои взгляды, начнёт ценить жизнь, проявит терпимость по отношению к таким же слепцам, как и он, то в мире появятся любовь и знание, которые уничтожат зло. Война против злых помыслов принесёт мир и благоденствие на землю, – Странник снова улыбнулся.
Солдат задумался. Вроде ничего особенного не говорил этот человек, высказывания его наивны, банальны, но по какой-то причине они проникали в душу и вселяли надежду, что он сможет выбраться из поглощающей сети тоски. Но подумав немного, он спросил себя: «Вдруг этот человек просто гипнотизёр? Какие у него цели? Зачем ему рисковать собой? Провокация?»
– Почему ты пришёл сюда? Ты понимаешь, где находишься?
– Я знаю, что здесь неспокойно, но мы выберемся, – ответил Странник.
«Этот парень явно не в себе», – Солдат давно так не удивлялся.
– Что думаешь, напарник? Имеет смысл спрятаться до полного наступления темноты и по-тихому пробираться к нашему посёлку, или пойдём сейчас? Сделаем вид, что мы два олуха, забредшие по ошибке на закрытую территорию. Если повезёт и нас не пристрелят, а о чём-то спросят, прикинемся экзальтированными придурками, – не скрывая сарказма, предложил он.
– Мне не трудно прикинуться экзальтированным придурком, поэтому второй вариант подходит, – снова улыбнулся Странник.
