Любвеобильный оборотень уже оттащил столешницу с кожаными ремешками к дому Веунигары – с дорожки был виден только краешек, остальное скрывал дом и кусты. Мне показалось, что вот прямо сейчас столешница использовалась по своему прямому назначению. До нас донесся сладострастный стон. Мы с Джесой переглянулись и рассмеялись.
– Отойдем подальше, – махнула я рукой направо.
Мы прошли мимо жилищ Бандерлога и Ойталыка, обогнули раскидистый кустарник, за которыми спрятался дом Джесы. Как и у Вениугары, он был приподнят над землей, к двери вела довольно крутая лестница.
– Вот тебе, чтобы не скучал, – поставила я корзинку на стол, когда мы забрались наверх.
– Только мне? – пытаясь выглядеть удивленным, спросил Джеса, но не выдержал, и рассмеялся.
– Ну… я девушка скромная… Если пригласишь, то побуду с тобой… немножко.
Он толкнул меня на кровать, а сам достал из кармана блок офисных листочков, точно таких, как были в моей коробке.
– Дорогая мия Юнта, приглашаю тебя разделить мой кров и мою постель, – торжественно сказал он. – В прошлый раз ты спрашивала, в какие игры я люблю играть. Решил тебе показать…
Он распотрошил упаковку, достал листочки и протянул несколько штук мне вместе с красным фломастером.
– Это зачем?
– Загадывай роли, которые бы хотела сыграть. И запиши каждую на отдельную бумажку. Я тоже загадаю и запишу. Потом каждый перемешает свои, и будем тащить – кому что выпадет.
Уф. Неожиданно. Какие роли бывают? Что-то он говорил про жертву и палача… Нет, не хочу. Что бы еще придумать?
Джеса плеснул мне глоток вина в маленькую рюмочку. Я выпила машинально. Ну… хорошо, что там в фильмах бывает…
«Неопытная, но азартная школьница», «Бой-баба», «Искусительница», «Покорная рабыня»… Оставалось еще два листочка. Что же еще придумать? «Жена, у которой болит голова». Уф. Еще один. Я махнула рукой и написала на последнем: «Жертва». Быстро перетасовала их.
Джеса свернул свои листочки в трубочки, и я последовала его примеру.
– Тащи! – протянул он мне кулак, из которого торчали кончики трубочек.
Я вытащила одну, и в ответ предложила ему свои.
Развернула: «Насильник». Он показал мне мою бумажку: «Бой-баба».
Мы зашлись хохотом.
Неожиданно Джеса прыгнул на меня, навалился всем телом, прижимая к кровати. Я попыталась увернуться, укусила его за ухо, потом мы завозились и… скатились с кровати. Больно ударившись локтем, я все же вскочила и побежала от «насильника» – прямо по кровати. Он ухватил меня за ногу, и я грохнулась с высоты своего роста. Хорошо, что матрас мягкий.
В общем, мы кидались подушками, гонялись друг за другом до изнеможения, пока Джеса все-таки не добрался до меня. Это я вам скажу, было здорово! Азарт схватки так завел меня, куда там экспериментам Бандерлога!
У Джесы глаза горели счастливым огнем. Ему тоже понравилось.
Мы напились воды, полежали, отдышались.
– Ну что, продолжим? – деловито спросил Джеса, показывая мне свои рулончики.
Я прикрыла глаза, оценивая свое состояние, и кивнула. Улыбка безо всяких усилий расползлась у меня по лицу. Увы, только я протянула руку к его бумажкам, как меня кольнуло: к Рубежу кто-то приближался.
– Прости, давай попозже… Идет кто-то… Не могу оставить его на границе…
Спрыгнула с кровати, натянула съехавшие лямки сарафана, и помчалась на земную часть веранды.
Ликтор недоделанный. Где была моя голова? Могла бы не то что умыться, даже душ принять, приодеться. Так нет, вылетела, вся пылая, в мятом сарафане. И увидела идиота-коммерсанта. Гремесо. Быстро он обернулся! И как не вовремя! В голову сами собой полезли стихи Вадима Шефнера:
