– Веди, – мальчишка резко встал.
Шилан недовольно покачал головой, но пошел вдоль берега, указывая дорогу. Они прошли по крутой насыпи. Русло реки после потопа изменилось и смытый водой голый берег без травы и кустов был полностью покрыт илом. Идти было трудно, ноги утопали в грязи. Шилан заметил, что на ногах у мальчишки весьма странные гутулы: носки только немного загнуты, подошва не плоская, как у обычных гутул, а изогнутая, причем на пятке чуть приподнятая, а к носку плоская, еще и с каким-то подъемом посередине, с внутренней части. Он начал внимательно приглядываться к мальчишке, не только гутулы были необычные, вся одежда была немного не такая, какую носят шаньцы. «Неужто в Вэй всё так отличается от Шань?» – подумал он.
Вдруг собака громко залаяла и рванула, мальчишка едва удержал её на поводке. Пришлось бегом догонять этих двоих. Они добежали до развилки двух притоков, впадающих в устье. На берегу, раскинув увешанные лентами ветви, росло то самое дерево, о котором спрашивал мальчишка. Корни, раскоряченные и наполовину ушедшие под воду, торчали, как причудливое лапы животного, пытающегося вылезти из воды, но затягиваемого обратно своим весом в размякшим в воде илом – туда, вглубь, на самое дно.
Собака лаяла, рвалась к воде. Мальчишка погладил её, похвалил, подкормил, успокоил. Привязал за поводок к тонкому стволу недалеко от берега и опять произнес непонятное слово. Собака села и замолкла. Мальчишка развернулся и побежал к берегу реки. Тут только Шилан заметил в воде силуэт человека.
– Стойте, – закричал мальчишка человеку, – стойте. Его арестовали и посадили в лаою. Того, кто убил вашу дочь.
Человек обернулся. Это была женщина, в руках у нее была какая-то тарелка, на которой тлел огонек.
– Стойте, пожалуйста, вернитесь, – крикнул мальчишка, потом обернулся к Шилану и сказал: – переводи.
Шилан начал выкрикивать фразы на шаньском, вторя словам мальчишки.
– Тот человек, который убил вашу дочь, он будет наказан, но нам нужна ваша помощь, пожалуйста, вернитесь. Речным богам не нужна ваша жертва. Им вообще ничего не нужно, это всё людские выдумки.
Шилан переводил, наконец до него дошло, чего добивался мальчишка, что он так отчаянно искал и куда спешил.
– Пожалуйста, вернитесь. Ваша жертва никому не нужна, если вы сейчас умрете, то смерть вашего сына останется… ваша дочери будет не отомщена… те кто их убил останутся без наказания, и души ваших детей не успокоятся на том свете.
Похоже последняя фраза возымела действие. Женщина опустила на воду предмет, который она держала – то ли тарелку, то ли плетеную миску, на которой горел огарок свечки. Свет отразился на спокойной глади воды, поплыл медленно по течению. Женщина проводила его взглядом, развернулась к берегу и с трудом преодолевая поток воды, пошла в сторону берега.
Дойдя до берега она, схваченная за руку мальчишкой, вбежавшим за ней в воду, вышла, рухнула на колени в ил и отвесила челобитную.
– Гонджу, – произнесла женщина, – вы…
– Встаньте скорее, – сказал мальчишка.
– Гонджу36? – повторил Шилан, удивлено посмотрел на парнишку.
– Гонзы37, – ответил мальчик, – она сказала гонзы, она плохо говорит по-вэйски. Я Хей Ин, сын Хей дажена38, вы помните? – Минмин кивнула и заговорщически посмотрела на женщину. – Я А-Ин, мы с вами встречались… в сюесяо. Чжао Вэйли, Чжао лаоши – мой шушу, он вас… знает.
– А… – закивала женщина, – Чжао лаоши… Чжао лаоши? А-Ин?
