Впали бы в ничтожество, не иначе. Что-то в Михе-Вахе – может быть, постоянные недомолвки – заставляло заподозрить в них «людей государевых». А государевы люди, подумалось Вильке, во многом сродни бандитам: признают лишь собственные интересы, манипулируют попутчиками и сливают приспешников, когда это становятся выгодным. Да что там, сбросят за борт любого «с гражданки» при первой необходимости! Каста суровей закона гор».
Что-что, а падать за борт не привыкать. Жизнь учила не прятаться от ударов, а принимать их. И отвечать, и вновь подниматься на ноги, или зачем это всё? «Дам девицам разгонную и выеду к Доктору. Пусть всё же Нинка папку хорошенько поищет!» – решил Субботин, кладя конец размышлениям и поглядывая, как Миха теребит кисть золотистой шторы, беседуя с субботинским главбухом.
Глаза у Нины блестели, как после сдачи годового отчёта, но голосок был ровен, без всхлипов и срывов, причёска волосок к волоску: бухгалтер – это кремень! Вернулась Даша и сразу же метнулась к Субботину, они пошептались, затем дочка чмокнула папеньку в небритую щёку и направилась к выходу.
– Вечерком забегай! – заторопился Вилька. – Медовик купим, Милицу позовём. Сегодня чай с иван-чаем! От запоров и легкомыслия.
Даша, оглянувшись, махнула рукой. На губах у девушки гасла улыбка, но глаза оставались грустными. Недлинный путь Даши, любившей медовик и пирожное «наполеон», был вымощен, как мостовая булыжником, сплошь тревогами и утратами. Фортуна непредсказуема, и по заслугам от неё огребают не все. Подробней об этом чуть позже.
Сейчас Дашуне больше всего хотелось прилечь, чертовски устала и всё-таки должна прибраться в папиной комнате. До чего там грустно… а Вилька очень ценит уют. Милице Львовне, обожавшей Дашу, как все, кто регулярно общался с девушкой, тоже приготовлен подарок: старушка обожает киндер-сюрпризы. А медовик никому, кроме Даши и старой шансонетки, не достанется, вот вам! Субботин, конечно, падок на сладкое, но куда ему, диабетику? Перетерпит, перегорит. Что бы такое на ужин сварганить… может, шашлычки из куриных бёдер? Папа их обожает. Решено, подумала Даша. Так и поступим.
Глава 4-я. Ничего личного!..
Среда, 23 марта 2008 г., 14:32 пополудни
Прощаясь, Ваха тронул Субботина за рукав:
– Ты не грусти, Баро! (Словно в насмешку, Ваха звал своего подопечного на цыганский манер). Ничего не знает Рогалик, ничего и не скажет. А труп, ара – это на крайний случай. Очень крайний! Возни с телами не оберёшься. В кино всё просто, э… а в жизни одна морока.
– Спасибо, утешил.
Тут в кабинет ввалились девочки из «гарема», размахивая громадным пакетом со сладостями. Миха кивнул Нинуле, она прощально зарделась, и всё. В общении парочки, казалось, не было следов интима. Оба стеснялись возможных попрёков со стороны Субботина. Охранник и бухгалтерша были те ещё заговорщики, но всё же – живые люди… скрываться им вовремя надоест. Вернувшись в контору на Васильевском, Миха сделал пару заметок, кивнул Вахе по поводу бутербродов и вынул неприметную рацию:
– Седьмой вызывает первого! Докладываю: Домовой подтвердил получение компромата. Он в полной растерянности, но ищет выход из положения. Запущенный в «Антигуа» Робокоп был вывезен в неизвестном направлении – похоже, теми, кто охотился за досье и заинтересовался его появлением в свободном доступе. Рыбка клюнула не на ту приманку… да-да, я уверен – сработала команда Скальпеля. За Домовым и офисами установлено наблюдение. Похоже, кем-то ещё, кроме нас. Выяснить и доложить? Вас понял, принято. Приступаю ко второму этапу операции «Инсайд». Конец связи.
