Это был день рождения капитана. Оказавшись у костерка, радист все больше отмалчивался, пока вдруг не обнаружил, что его заставляют встать и озвучить тост. Этого он не умел.
– Я… хотел бы… – ситуация была патовой, – …по делу разве что…
Вместо тоста последовало предложение. Касалось оно главного промысла – рыбы. Оную рыбу, со слов докладчика, следовало не искать по всей акватории, сжигая горючее, которого вечно не было, а приманивать с помощью звука.
Таковы были тезисы. Подробности из него вытянули позже, во время последующих тостов. Доводы были малопонятны, но убедительны. На команду, учитывая, из кого она состояла, это подействовало без вопросов. Капитан был тоже заинтригован.
Он знал, что у рыбы имеются уши не уши, но что-то, чем она на звук реагирует. Чаще всего от стороннего шума дает ходу, но если пошуметь как-нибудь поудачней… почему бы и не попробовать.
Особенно привлекала экономия топлива. Военные, делившиеся всем, насчет горючего проявляли жадность, не меньшую чем с деньгами.
Сказано – сделано. Раскурочив списанную с противолодочника сирену, радист неделю возился с паяльником и выдал в итоге что получилось – усилитель, генератор частот и излучатель в герметическом боксе. Весь этот набор, соединенный между собой проводами, был помечен маркером как ПЭМИ-1. Подводный электромагнитный излучатель номер один.
Любопытство к новинке оказалось приличным. Испытать решили, не заморачиваясь на акустике, имеющейся на кораблях. Согласовывать с начальством, не любившим с известных пор самодеятельности, было небезопасно. Договорились с водолазами, и те за выспоренное число промилле снарядили человека и сунули в воду, чтобы послушал. В этом примитивизме был свой резон, акустические приборы соседних эсминцев сигналы хоть и улавливали, но в виде электромагнитных колебаний. А будут ли эти колебания звуком, никто не ведал. В общем ухо есть ухо, и водолаз был самым правильным выбором.
Колебания оказались звуком. После включения сигнала водолаз, невзирая на тяжести, вылетел из воды словно пингвин на льдину. Его вопли были столь громкими и нецензурными, что тут же объявилось начальство. К счастью, опыт проходил без особого афиширования: водолазы, понимая момент, поскрипели зубами и, бросая на траулер многообещающие взгляды, постарались это дело замять. Объяснили, что ничего, мол, страшного, обычная ситуация, кончился у человека воздух…
Пока у военных шел ор, капитан прочувствовал, что лучше поторопиться, и не мешкая дал команду отчаливать. Траулер, используя самый бесшумный ход, тут же покинул расположение базы.
Продолжить решили подальше от лишних глаз. Подобных мест в акватории было достаточно, но одно выделялось особо. Район, куда они шли, не считался закрытым, но соваться туда боялись – на голову регулярно падали неопознанные ракеты, обломки и всё, чем богаты военные. Капитан, уверовавший, что в системе распознавания «свой—чужой» у него теперь блат, это место любил особо. И мстительно считал своей вотчиной.
В заданную точку прибыли к вечеру. Подошло время ужина, но нетерпение к новшеству было по-прежнему велико. Радист настроил аппаратуру и начал посылать сигналы на глубину. Субординация на судне давно хромала, все кто мог сгрудились на мостике, вглядываясь в экран эхолота. Каждому хотелось увидеть, как рыба будет реагировать на науку.
Она действительно реагировала: на разные частоты по-разному. Разбегалась, начинала метаться, порой застывала в трансе… но к кораблю не шла.
