Принесли еду. Саркар медленно пережёвывал, без аппетита. Рыба таяла во рту, окунь, приправленный лимоном, божественно услаждал вкус, но вопросы, висящие в воздухе, напрочь отбивали удовольствие от принятия яств. Его визави отсутствием аппетита не страдал, с алчным чавканьем поглощая салат и ростбиф, нарезанный крупными кусками. И как он не давится? – с неприязнью, близкой к отвращению, думал Саркар. С пухлых, вымазанных жиром губ по подбородку стекала прозрачная капля. У едока окуня вдруг зачесались руки, так захотелось схватить салфетку и с силой утереть эту нелепую физиономию. Но вместо этого, он перевёл разговор, поменяв тему.
– А что Совет? Как они отреагировали на мой ответ?
Отставив в сторону недоеденное рыбное блюдо, Бесменный откинулся на мягкую спинку стула и сделал глоток коньяка из освеженного бокала. Появилось устойчивое желание уйти.
Ответ последовал не сразу, прежде собеседник дожевал мясо, заодно подчистив донышко тарелки кусочком надетого на вилку хлеба.
– Если в двух словах: крайне недовольны, – доложил вирийский советник, вдруг выуживая из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет с зажигалкой.
В «Сердце Вирии» дозволялось курить в специальной зоне, и как назло оба едока находились в ней. Пожалуй, больше он сюда не придёт – всё здесь будет напоминать об ужине с обжорой-толстяком, но куда тягостнее то состояние неопределённости, в котором Саркар висел, как пойманная паутиной муха. Чертовски гнилое состояние.
Раскурив сигарету, довольно вонючую, – Саркар еле подавил себя, так хотелось вырвать эту гадость из пухлого рта! – Алькам Имер, заметно расслабившись, произнёс:
– Их, безусловно, возмутил ваш отказ присутствовать на слушании по обвинению в похищении Катуней и охотой на их сына. Но им пришлось проглотить вашу отговорку про грипп. К тому же, своевременное исчезновение основных свидетелей связало им руки и заткнуло недовольные уста. Но это только отсрочка. Митке и Фридди готовят новое слушание, которого вам, господин Саркар, увы, не избежать. Иначе отставка вам будет объявлена де-факто.
Саркару послышалось или подчинённый говорил с некой долей злорадства и довольства?
– Что ж, теперь я готов ко встрече с этой группкой самодовольных сластолюбцев, – высказался Бессменный.
Тон его слов не давал собеседнику сомневаться, что за нахальство (а вызов на слушание и есть оспаривание полноты власти верховного лидера) ответит каждый из Совета Держав, по-своему и горько пожалеет, что просто осмелился покуситься.
– Что вы предпримете? – под ледяным, прожигающим злобой взглядом праведника №1 вирийский советник едва не подавился втянутым дымом.
– А вот это вас уже не должно волновать, – резко и властно отрезал Саркар, уже понимаясь с места. – Мне пора. Завтра вы отправитесь назад в Лерро, будете продолжать следить за Митке и этой несносной женщиной, за каждым их шагом.
Тучный чревоугодник, втрое крупнее его, закаменел под взором патрона, из приоткрытого в замешательстве рта с пухлыми женственными губами вытекали струйки белёсого дымка. Флегонт Саркар снял с вешалки куртку, и наспех вдевая в её пуховые недра руки, как бы прочим, ворчливо бросил напоследок:
– И на вашем месте, я бы бросил курить эти паршивые сигареты. Они отвратительны!
Худой праведник вышел, а толстяк ещё с минуту сидел в растерянности, уставившись на зажатую в пальцах-сардельках тлеющую сигарету, затем, очнувшись, затушил её о тарелку.
