Вика надеялась ощутить восторг от внутреннего убранства театра Ирекилема, но помещение не сильно отличалось от интерьера кинотеатра: без окон, с тусклым светом, зрительный зал с около двадцатью рядами сидений, – на широкую сцену были направлены яркие огни. Без помощи дополнительного освещения сложно было определить, сколько зрителей присутствовало, но при беглом осмотре возникало ощущение почти полностью заполненного зала.
Тесель Тавсаруо снял с себя головной убор.
– Мы чуть не опоздали, – сказал он, ведя гостей к их местам.
Они проходили мимо других зрителей по широкой дорожке. В какой-то момент Вике показалось, что в одном из кресел сидела Маша, а рядом с ней был её Исполнитель Желаний в Мире Грёз, к тому же являвшимся ещё и актёром на Земле. Может, решил показать, где он черпает вдохновение? Но насколько знала Вика, её подругу сложно было затащить в театр: той всегда было скучно во время представления, и с большой вероятностью она могла уснуть ещё на середине первого акта.
– Виктория, вы как чувствовали, что подошло время представления, – задорно прошептал инспектор.
С ней такое случалось, хоть и редко. Наверное, Вселенная любила давать подсказки.
– Мы пришли, – добавил Тесель Тавсаруо, усаживаясь в кресло. – Ваши с вайлату места слева от меня.
Они тут же устроились рядом.
Вике казалось, что она находилась не очень далеко от сцены, но, возможно, в «увеличении» изображения помогал висевший перед первым рядом почти незаметный экран, находившийся чуть поодаль, чтобы никто не ударился об него головами. Когда она спросила у Полания его предназначение, то он ответил, что таким образом в каждой сцене накладывается специальный фильтр. Затем он немного отрегулировал высоту своего кресла, чтобы не мешать зрителям позади себя. Он посоветовал Вике сделать то же самое, хотя ей, наоборот, как раз следовало немного подняться, чтобы лучше видеть сцену. Она взглянула на инспектора – тот уже «настроил» своё сиденье и поэтому немного возвышался по сравнению с ней, но с Поланием они оказались на одном уровне. Передние и задние кресла располагались не очень близко друг к другу, что помогало свободно выпрямить перед собой ноги, к тому же последующие ряды находились на небольшом возвышении. Как только Поланий закончил помогать подруге с подбором нужной высоты, зазвучала музыка, возвещавшая о начале спектакля.
На сцену вышла женщина восьмидесяти лет и не спеша уселась в мягкое кресло.
– Приятного просмотра, – прошептал Тесель Тавсаруо.
– Мерси, – ответила Вика. – Вам тоже, инспектор.
Тот, вероятно, улыбнулся в ответ, но в темноте она не разглядела.
Женщина на сцене какое-то время сидела молча. Затем она, тяжело вздохнув, вынула из комода пачку писем. Она развернула одно из них и стала зачитывать. Внезапно на сцене стали появляться другие участники представления. Они находились за экраном, так что выглядели, как люди, сошедшие со старых фотографий. Юноша и девушка, одетые по моде начала двадцатого века сидели на берегу реки и мило беседовали. Наконец Вика поняла, что пожилая женщина читала старые письма, которые отправлял ей когда-то возлюбленный. Тем временем на центральной сцене молодые люди, словно ожившие воспоминания, заново проживали беззаботный момент жизни. За экраном с фильтром «сепия» юноша и девушка нежно поцеловали друг друга. Затем сцена сменилась, когда женщина стала зачитывать следующее письмо из стопки. В итоге зрителям показали небольшую часть жизни, которая, на радость Вики, имела счастливый конец.
