– Вы, кажется, истратили больше, дорогой господин Ванель, – сказал суперинтендант. – О, здесь даже не в деньгах дело! Ведь вы принесли жертву, продав эту землю. Ну, где же была моя голова! Я подпишу вам чек на пятьсот тысяч ливров. И еще я буду вам признателен от всего сердца.
Ванель не проявил ни проблеска радости или желания. Его лицо было непроницаемо, и ни один мускул не дрогнул.
Арамис бросил на Фуке отчаянный взгляд. Затем, подойдя к Ванелю, он взял его за отворот куртки уверенным жестом человека, занимающего большое положение, и сказал:
– Господин Ванель, вас не занимают ни стесненные обстоятельства, ни перемещение вашего капитала, ни продажа вашей земли. Вас занимает более высокая идея. Я ее понимаю. А сейчас, прошу вас, как следует запомните мои слова.
– Да, монсеньер.
И несчастный задрожал; огненные глаза прелата сжигали его.
– Итак, я от имени суперинтенданта предлагаю вам не триста тысяч ливров, не пятьсот тысяч, а миллион. Миллион, слышите?
И он нервно встряхнул Ванеля.
– Миллион! – повторил побледневший Ванель.
– Миллион, то есть, по нынешним временам, шестьдесят шесть тысяч ливров годового дохода.
– Ну, сударь, – сказал Фуке, – от таких предложений не отказываются. Отвечайте же – принимаете ли вы его?
– Невозможно… – пробормотал Ванель.
Арамис сжал губы, и лицо его как бы покрылось тучей. За этой тучей чувствовалась гроза. Он не отпускал Ванеля.
– Вы купили должность за миллион пятьсот тысяч ливров, не правда ли? Вам будет дан этот миллион пятьсот тысяч. Вы заработаете полтора миллиона на том, что посетили господина Фуке и он вам подал руку. Честь и выгода одновременно, господин Ванель.
– Не могу, – глухо отвечал Ванель.
– Хорошо! – отвечал Арамис и неожиданно отпустил куртку Ванеля, за которую он так крепко его держал. Ванель отлетел назад. – Хорошо, теперь достаточно ясно, зачем вы сюда явились!
– Да, это ясно, – проговорил Фуке.
– Но… – начал Ванель, пытаясь побороть свою слабость перед этими людьми.
– Мошенник, кажется, пытается возвысить голос! – сказал Арамис тоном императора.
– Мошенник? – повторил Ванель.
– Я хотел сказать – негодяй, – добавил уже хладнокровно Арамис. – Ну, вытаскивайте ваш договор, сударь. Он у вас, должно быть, где-нибудь под рукой в кармане, как у убийцы пистолет или нож, спрятанный под плащом.
Ванель что-то проворчал.
– Довольно! – крикнул Фуке. – Подавайте сюда договор.
Ванель дрожащей рукой начал рыться у себя в кармане; он вытащил из него бумажник, из бумажника в тот момент, когда Ванель подавал договор, выпала какая-то бумага.
Арамис бросился на бумагу, так как узнал почерк, которым она была исписана.
– Простите, это черновик договора, – сказал Ванель.
– Я это вижу, – продолжал Арамис с улыбкой более жестокой, чем удар хлыстом, – и восхищаюсь тем, что этот черновик написан рукой господина Кольбера. Вот взгляните, монсеньер.
И он передал черновик Фуке, который убедился в истине. Этот договор, весь исчерканный, с добавленными словами, с исписанными полями, был живым доказательством интриги Кольбера и все открыл его жертве.
– Ну? – прошептал Фуке.
Ошеломленный, Ванель, казалось, готов был провалиться сквозь землю.
– Ну, – сказал Арамис, – если бы вы не были Фуке, если бы ваш враг не был Кольбером, если бы против вам был только вот здесь стоящий подлый вор, я бы вам сказал – откажитесь… Подобное доказательство уничтожает всякое честное слово; но эти люди подумают, что вы испугались; они бы стали вас меньше бояться; подписывайте, монсеньер!
