Принц Гавелерон жалобно заблеял в ответ, поддерживая праведный гнев прадедушки.
– Ну, и тебя может быть, – бросил сердитый взгляд на правнука Аберон. –Если ты не вернешь до маскарада этого разодетого цветастого оболтуса Вильмонтейльна, живого или мертвого, голого или одетого, богатого или бедного, одного или с сотней таких же прихвостней впридачу, то я посажу тебя на кол. Железный.
Прадедушка взмахом руки, закованной в железную перчатку, вернул принцу Гавелерону привычный образ, с умыслом оставив на его голове маленькие козлиные рожки, которые тот прикрыл синей охотничьей бархатной шапочкой с торчащим соколиным пером.
– Ваше Наижесточайшее Величество, – торжественно склонился в поклоне принц Гавелерон, надеясь искупить свою поспешность и горячность строгим соблюдением придворного этикета, который так высоко ценил прадедушка, – этот Вильмонтейльн, подлый трус, сбежал в мир смертных и замел все следы. Никто из волшебного народа не сможет его найти, ведь у нас нет власти в мире людей.
– Так найди в мире людей того, кто этой властью обладает! – взорвался с виду казавшийся невозмутимым, король Аберон и в ярости отвернулся от бестолкового правнука, закончив аудиенцию взмахом руки.
Эх, Вильмонтейльн, Вильмонтейльн, Вильмонтейльн.
Если бы он был чуточку более решительным, то давно освободил бы своего любимого прадедулечку от бремени магической власти, ведь по иронии судьбы только потомок короля Аберона может оторвать от земли волшебный железный топор Рубайлорд, который перерубает все, даже шеи старых, как мир, и порядком уставших от государственных хлопот королей.
Сам Аберон получил трон именно так, убив своего короля-отца в день Летнего Солнцестояния тысячи лет назад в этом самом замке в этот самом тронном зале.
Такова была древняя традиция передачи власти в Волшебной стране, колдовство которой питали не только розы и мимозы, но и реки крови и ужасные родовые убийства.
По жестокому и роковому стечению обстоятельств все потомки короля Аберона прокляты умереть от железа, поэтому не могут даже коснуться Рубайлорда, не говоря уже о том, чтобы взять его в руки и садануть им со всей дури по шее вредного и злопамятного прадеда-короля.
Так, его старший сын Элохар умер от укола железной булавкой, а его правнук Нарцифел ослеп от того, что слишком долго смотрел в начищенное до блеска железное блюдо для мяса, не говоря уже о тех неудачниках и болванах, которые сами падали на торчащие и земли ножи, погибали на дуэлях, умирали в войнах, а также задыхались от удушья из-за железной бляшки на плаще, которая вдруг заедала в самый неподходящий момент.
В это Летнее Солнцестояние король втайне приготовил подарок для правнука – корону и трон, и даже придумал, как обойти соответствующие магические ограничения, но все его планы разрушил снова воскресший Гавелерон.
– Когда он уже окончательно умрет. От него живого проблем больше, чем от мертвого, – недовольно пробормотал Аберон и громко позвал:
– Фламиль!
– Да, Ваше Наижесточайшее Величество, – деликатно прошуршал в сером, словно туман, плаще поверенный короля Волшебной страны, сменивший, наконец, розовый камзол с фиолетовыми бантами на привычное скромное и невыразительное одеяние.
– Помоги этому болвану, – отдал приказ король и задумался.
– Какому именно? – деликатно уточнил Фламиль и на всякий случай склонился в вежливом поклоне, всегда помня о том, что король Аберон мог в любой момент оторвать от пола Рубайлорд и раскроить ему череп.
