Теперь наша задача усложнялась тем, что лошадь нужно было не только сместить с дороги, но сначала вытащить из-под неё всадника, чья нога, как видно, застряла в стремени.
Я скептически осмотрела свои узкие, очень белые и нежные руки – руки истинной аристократки, которой неведом физический труд. Когда-то эти руки держали пяльцы для вышивания гладью или бисером; когда-то они извлекали чарующую мелодию, тонкими изящными пальчиками перебирая струны лютни, а когда-то – ласкали короля, который, в свою очередь, оставлял на них следы своих страстных поцелуев. Определённо, использовать эти руки для того, чтобы извлечь из-под лошади взрослого мужчину, да ещё и в железных доспехах, не представлялось никакой возможности.
- Мадам, – обратился ко мне Герард, безошибочно угадав изменения в моём настроении, – вы могли бы поддержать голову мессира рыцаря, пока мы с Самсоном будем вытаскивать его из-под лошади. Давай, Самсон, – адвокат повернулся к вознице, который в это время с любопытством разглядывал пострадавшего, – бери его под мышки и тяни, а я постараюсь оттянуть лошадиный круп настолько, насколько хватит моих сил.
Сказано – сделано. Через несколько минут наших совместных героических усилий незнакомый рыцарь, который, когда мы его нашли, едва дышал, был спасён. Самсон подхватил бедолагу под мышки, адвокат взял его за одну ногу, я – за другую – и таким образом мы транспортировали его в повозку. Вся операция по спасению рыцаря оказалась для всех её участников нелёгким испытанием: его мощный торс, закованный в латы, весил не менее ста килограммов. Надо сказать, что, несмотря на покрывавшую его грязь, незнакомец был поистине великолепен в своём боевом облачении; стальная сетка прикрывала его широченные плечи и голову, с которой при его падении с лошади слетел шлем (но мы, откровенно говоря, не собирались искать его под холодным дождём да в раскисшей грязи).
С трудом, сопя и кряхтя, втащив рыцаря внутрь повозки, мы уложили его на пол между сиденьями. Совершенно обессиленная, в измокшем платье, с перекинутой через плечо тяжёлой мокрой косой, я плюхнулась на своё место и утёрла вспотевший лоб. Отдышалась и склонилась над нашим «крестником», пытаясь получше разглядеть его лицо в тусклом свете болтавшегося на крюке фонаря. Неожиданная тоска защемила моё сердце: незнакомый рыцарь почему-то напомнил мне... Андрея.
8. Глава 6
При ближайшем рассмотрении нашей «дорожной находки» выяснилось, что молодой мужчина – по всем внешним признакам – увлекается регулярными физическими упражнениями и владеет бойцовскими навыками. У него было волевое лицо, тронутое приятным золотистым загаром, густые чёрные брови, разделённые залёгшей у переносицы вертикальной складкой, нос с горбинкой и красивый крупный рот. Его волнистые, длиной до линии плеч, каштановые волосы казались почти пепельными. Небрежная брутальная щетина, которую в моём мире принято называть «трёхдневной небритостью», придавала его образу ещё больше мужественности и привлекательности. Я заметила также, что левая бровь у него рассечена – очевидно, то был старый шрам от клинка. И я подумала, что именно так и должен выглядеть идеальный средневековый рыцарь: сильный, суровый, воинственный, со следами боевых ранений, свидетельствующих о его участии в кровопролитных сражениях.
Трудно так сразу объяснить, почему я нашла в этом незнакомце сходство с моим безвозвратно потерянным любимым. Возможно, причиной тому был его невысокий рост и атлетическое телосложение. А может, я интуитивно уловила в его облике ту же силу характера и тот боевой дух, которыми отличался Андрей. Как бы там ни было, незнакомец, ещё даже не заговорив со мной, уже сумел пробудить во мне симпатию, затронув некие тайные и глубоко сокрытые струны моей души.
