Вино для Роуз - страница 10

На несколько секунд мысли Роуз переключились на Джайлса. Она клялась себе держать разум в узде и не допускать туда Джайлса, но стоило ненадолго потерять бдительность, как он тут же проникал к ней в голову. Роуз не успевала даже понять, как это произошло, но вот она уже переживала последние дни, проведенные с ним вместе. Это как бередить открытую рану: знаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет, но не можешь удержаться. Роуз снова поежилась – и на этот раз дело было не в холоде, – вспомнив тот день, когда вся ее жизнь пошла кувырком.

Пятница, тринадцатое. Ну конечно. Да к тому же ретроградный Меркурий. Чего еще она ожидала?

Так сложилось, что не только их отношения закончились в ту пятницу: это был еще и последний день работы Роуз в «Сосновом ящике» – кафе, где она проработала последние пять лет. Хотя почти каждый вечер в конце смены она сама готова была лечь в сосновый ящик, увольнение без предупреждения ранило ее гораздо больнее, чем она согласилась бы признать. И все из-за какого-то стейка.

Краснолицый самовлюбленный урод с ужасной стрижкой выражал недовольство так громко, что повар Артур – тот, который приготовил стейк, – вышел из кухни узнать, в чем дело.

– Ваш стейк на вкус как аксминстерский ковер! – проорал посетитель.

Услышав, как этот тип наезжает на Артура, Роуз тоже вышла из-за распашных дверей. Если что-то и могло по-настоящему вывести ее из терпения, так это люди, считающие, что они вправе придираться к тем, кто, по их мнению, занимает более низкое положение, чем они сами. Над Роуз в школе поиздевались предостаточно, и, получив аттестат, она поклялась никогда не стоять в стороне и не позволять, чтобы нечто подобное происходило с кем-нибудь у нее на глазах. Она страшно разозлилась и опрокинула кувшин мясной подливки, который как раз оказался у нее в руках, в тарелку тупому чмырю, причем часть соуса пролилась на него самого, отчего штаны промокли, а нежная часть тела под штанами – ошпарилась.

– Может, так будет вкуснее, козел! – сказала она.

Ясное дело, ни к чему хорошему это не привело. Роуз уволили раньше, чем закончилась смена.

Не за горами было ее тридцатилетие, и жизнь Роуз пока что складывалась совсем не так, как она представляла себе в девятнадцать лет, держа в руках кулинарный диплом с еще не просохшими чернилами и чувствуя, что готова на любые подвиги. Двое ее одноклассников по Ле Кордон Блё недавно открыли ресторан, который сразу же стал любимым местом лондонцев, еще один запустил линию деликатесных продуктов, которые продавались только в заведениях уровня «Фортнума», а лучшая подружка Роуз стала сушефом в «Ле Дю», самом модном ресторане Бангкока. Если верить «Фейсбуку»[8], большинство ее старых школьных подруг благополучно вышли замуж, – господи боже, две только-только родили по малышу, а у Нэнси, которую Роуз знала с детского сада и которая в их компании девочек больше всех годилась на роль матери, было уже трое – и все не старше пяти лет. Что же до Роуз, у нее к этому возрасту имелся только набор дорогих поварских ножей и десять лет опыта – по большей части в сфере работы с фритюрницей.

Ну а потом, просто ради окончательного подтверждения того, что против нее решила ополчиться вся планетарная система, Джайлс, мужчина, за которого Роуз планировала в один прекрасный день выйти замуж, тот, с кем она собиралась однажды поселиться в загородном доме мечты, купить «лендровер» цвета хаки и завести двоих или даже троих розовощеких детишек, объявил, что переезжает в Брюссель. Без нее.