Оставшись без дела, я не стала терять времени, вернулась в свою комнату и занялась наработками творческих проектов. Пускай сейчас Эрнест глубоко против моей будущей карьеры, я не привыкла бездельничать и уже несколько месяцев пыталась набросать подходящие эскизы в портфолио для подачи резюме. Но работа шла тяжко, несмотря на то, как упорно я себя уговаривала довести начатое до конца.
Вот и сегодня: стоило взяться за карандаш, как все внимание разбежалось прыткими зайцами. И самым странным казалось то, что я никак не могла избавиться от мыслей об утренней встрече с мистером Мэлтоном. Я слишком часто слышала о нем много хороших вещей, и именно по этой причине его внезапный приезд и неприкрытая наглость застали меня врасплох.
Я не заметила, как с силой надавила на карандаш, и грифель треснул, рассыпавшись по листу.
В дверь тихо постучали.
– Войдите, – отозвалась я, рукавом стирая грязь с бумаги.
Гость в несколько беззвучных шагов преодолел расстояние от входа до письменного стола и, почти не касаясь моего лица, закрыл мне глаза ладонями:
– Угадай кто?
От тихого знакомого шепота у меня по спине пробежалась волна тепла, а губы сами расплылись в довольной улыбке:
– Я думала, что умру скорее, чем дождусь тебя, monsoleil6, – я опустила его руки себе на шею и запрокинула голову, делая мученическое выражение лица.
– Посмотрите, кто заговорил по-французски, – удовлетворение коснулось любимых мной губ. – Делаешь успехи, moncœur7?
– Как видишь, mon âne8.
Эрнест рассмеялся так внезапно и громко, что я невольно вздрогнула.
– Спасибо, Джули, – выдавил он в перерывах между хохотом. – За двадцать шесть лет своей жизни я еще не получал более романтичного признания!
Я смущенно закрыла лицо ладонями, дергая плечами от его заразительного смеха и понимая, что перепутала буквы «n» и «m», ласково назвав возлюбленного ослом, а не своей душой.
Из всех сложностей, с которыми я столкнулась после переезда, пристрастие семьи Эндроу к французскому языку стало почти непреодолимой.
– Mon âme9! –смахивая слезы, громко поправил он и поцеловал меня в кончик носа. – Матушка была бы в восторге!
Я сморщила нос и фыркнула, представляя искаженное лицо леди Луизы.
– Интересно, удивилась бы она или сразу начала метать молнии? – спросила я с неприкрытой усмешкой.
– Ты ужасно вредная, Джули, – передразнил меня Эрнест.
– Не такая вредная, как твой новоприбывший друг.
– Уже успела встретить Эрика?
– И мило пообщаться. Мы даже вместе выпили чаю.
– Он ведь душка, Джули, разве нет? – Эрнест подозрительно сощурился.
– Может, и душка, но манеры у него отвратительные.
Эрнест уловил раздражение в моем голосе и вдруг рассмеялся, облокотившись о стену.
– Он намекал, что я мечу на место леди Луизы, – сказала я так, словно для меня это было оскорблением.
– Эрик в курсе, что после свадьбы тебе перейдет титул леди Арвель. Не вижу в этом ничего особенного, – Эрнест иронично поднял брови, озорно улыбаясь.
– Он смутил Офелию, а после заигрывал с Беатрис, – невзначай добавила я, хитро прищурившись.
– А вот это уже интересно, – Эрнест приобнял меня за талию и поцеловал в щеку. – Думаю, об этом мы и поговорим сегодня вечером.
Я оторопела, пытаясь понять, шутил Эрнест или всерьез пригласил Мэлтона на семейный ужин.
– Обещаю, в моем присутствии он будет вести себя как паинька и вы поладите, – добавил Эрнест и быстрым шагом покинул комнату, уже из коридора выкрикнув:
