Странная у вас манера… Вы так говорите, молодой человек, словно вы сторонний наблюдатель. Словно к вам, всё это, не имеет отношения. Простите, за такой риторический вопрос, но пусть вы не академический учёный, но ведь вы часть этого общества, не так ли? Я постараюсь ответить, молодой человек, на ваш пафосный спич.
Всё дело в том, что мы не вольны выбирать для себя сами, векторы наших желаний, и удовлетворений. Нам лишь кажется, что мы что-то выбираем, но на самом деле, ни я, ни слесарь по ремонту теплотрасс, не волен выбрать для себя, форму собственного удовлетворения. Он будет довольствоваться, и стремится всегда к тому, что заложено в него природой, – с одной стороны, и в соответствии с волей случая, предоставившего ему его окружение, – с другой. Его занятие всегда необходимо соответствует заложенной в него силе желания, или слабости воли, а главное, всегда соответствует его иллюзорным в своей сути, представлениям. Каждый существует, и выстраивает собственную жизнь, в соответствии со своими фантазиями. Ведь именно на фантазии, строится всякое будущее, как отдельно взятого человека, так и всей нашей цивилизации. А пути фантазии, очевидно, имеют бесконечно возможные направления. Но каждый такой путь, выбранный однажды человеком, он считает правильным, и даже – единственно возможным!
И вот что ещё, я хотел бы сказать на этот счёт. Человечество в целом, всегда будет играть теми «игрушками», какие лежат на этом пути, и будет удовлетворяться только ими. «Игрушки» – всегда соответствуют способностям удовлетворяться, а никак не наоборот. Как будто бы дай тебе «игрушку», не соответствующую твоим способностям, и ты найдёшь в ней нечто забавное… Нет, так не было никогда, и не будет никогда впредь! А весь прогресс, со всеми его многочисленными формами, построениями, изобретениями, и даже искусствами, лишь разные формы «игрушек», удовлетворяющие различные формы разумения, и воззрения человека.
Что же касается трудностей жизни, сами по себе, они, как и всё в этой жизни, не имеют своей собственной критичной константы. Они всегда и всюду, – сугубо относительны. Человек, проведший длительное время на войне, ко всем житейским неприятностям мирного быта, будет относиться, как к мелким, и не заслуживающим внимания. Но для человека расслабленного, проведшего свою жизнь в «оранжерейных условиях», такие житейские неприятности вполне могут послужить поводом, даже для суицида.
И именно поэтому, а вовсе не для развлечения, как полагают, следуя своим сакральным инстинктам, нынешний человек создаёт себе дополнительные трудности сам. Он уже давным-давно научился изобретать для себя искусственные препятствия, сложности, и проблемы, по всем возможным фронтам, даже порой, не осознавая того. И точно также, когда, скучая без войны, он организует всевозможные «состязания малой крови», так и в отсутствии естественных, достойных его потенциалу, препятствий, он строит лабиринты всевозможного плана, и характера, для последующего преодоления, на радость своей воле. Он хочет чувствовать себя победителем, а не привязанной к телеге коровой, или бредущим за морковкой, ослом…
Иннокентий Ефремович, я чувствую, что уже начинаю утомлять вас, но, в конце концов, здесь всплывает главный вопрос: Стал ли человек счастливее, благодаря научно-техническому прогрессу? Если бы вы имели возможность пообщаться, и проникнуть в души людей средних эпох, вы бы ужаснулись, насколько несчастнее ныне, стал человек, в сравнении с теми, живущими меж огней и бурь, людьми. Изнеженный, расслабленный росток, корчится от боли при каждом прикосновении. – Он погибает, от лёгкого ветерка… Человек, не нагруженный настоящими трудностями, в отсутствии постоянного напряжения физических, и духовных сил, – расслабляется, и страдает от таких злоключений, на которые человек древности, – не обратил бы никакого внимания…
