Висячие сады Семирамиды - страница 36

И русские, оставив все нажитое, в спешке уезжали из этих республик. А спустя некоторое время выходцы из Средней Азии, те, кто насильственно выдавливал русских, ринулись в российские города. И пользуясь тем, что значительная часть границы между Россией и Казахстаном практически не контролировалась погранслужбами, в страну хлынули огромные толпы нелегальных мигрантов. И счет шел уже не на десятки и сотни тысяч, а на миллионы, даже на десятки миллионов. Как заметил один газетный репортер, ситуация с нелегальной миграцией в России напоминает жизнь в огромной коммунальной квартире, не имеющей входных дверей, жильцы которой, увидев прогуливающихся по длинному коммунальному коридору людей, не могут определить, то ли это гости кого-то из жильцов, то ли какие-то преступники залезли в квартиру, чтобы поживиться. Попытки некоторых политиков и публицистов привлечь внимание общественности к этой проблеме обернулись жестокими преследованиями их же самих: их обвиняли в экстремизме, в разжигании национальной розни, и, чтобы избежать судебного преследования, некоторым из этих политиков и публицистов пришлось эмигрировать. Коррумпированных российских чиновников и депутатов совершенно не волновали проблемы нелегальной миграции. Свое будущее и благосостояние своих детей они связывали исключили со странами Запада – США, Канадой, Австралией и странами континентальной Европы.

Поначалу приехавшие в Россию среднеазиатские мигранты вели себя скромно, боялись, не предъявят ли им счет за насильственные действия в отношении русского населения в этих среднеазиатских республиках, но быстро поняли, что чувство локтя у русских развито слабо, и в скором времени, пользуясь своей клановой сцепкой, уже вели себя как хозяева.

Мотивированные, амбициозные выходцы из среднеазиатских республик благодаря сохранившейся клановой системе родственных отношений постепенно выдавливали из социально значимых профессий коренных жителей метрополии на периферию жизни. Россия для них являлась лишь местом финансового благополучия, и значительной части из них была совершенно чужда русская культура. В Москве, Петербурге целые кварталы оказались заселены выходцами из Средней Азии.

Мне запомнилась одна картина из девяностых годов: узбечка на ломаном русском языке на улице говорила своей дочери: Если будешь плохо учиться, будешь как русская алкашка.

Россия повторяла путь многих развалившихся империй: вытеснение пассионарными выходцами из колоний на периферию социальной жизни коренных жителей метрополии. Но тогда, в начале девяностых годов, большинство не понимало еще всей серьезности этой внешней миграции.

В Прибалтике тем временем установился настоящий режим апартеида: русское население было признано гражданами второго сорта, точнее, людьми, практически лишенными гражданских прав, как некогда африканское население в ЮАР. И это происходило практически в самом центре Европы. В народе шутили, что в странах Прибалтики вскоре, как некогда в ЮАР, появятся отдельные туалеты, кафе и пляжи для титульной нации и для русских, неграждан этих стран. Когда в восьмидесятые люди выходили на митинги, они и предположить не могли, кому выстилают дорожку к власти. Развал СССР – это трагедия не только русских, но и многих других народов – эстонцев-сету, латышей из Абрене, армян, азербайджанцев, грузин, абхазов, осетин, народов Средней Азии. Вместо того чтобы цивилизованным образом оформить выход бывших союзных республик из состава СССР, решить вопросы с границами, все было сделано в спешке, за банкетным столом на беловежской даче Шушкевича. Алкоголика Ельцина нисколько не заботила судьба русского народа, как и прочих народов, оказавшихся в новых условиях по разные стороны государственных границ. Ему важно было поскорее занять место Горбачева в Кремле, а для этого он, подобно персонажу из комедии Гайдая Бунше, готов был с легкостью, как шутили в народе, за хорошую выпивку отдать десяток Кемских волостей.