Висячие сады Семирамиды - страница 37




Тогда, в первые месяцы девяносто второго года, было странное ощущение совершенного отсутствия власти. У нас в городе спокойно разъезжали молодчики с автоматами из разных бандитских группировок. Милиция, которая еще совсем недавно готова была хватать всяких митингующих, совершенно исчезла с улиц. Положение напоминало октябрь семнадцатого года. Власть буквально лежала на улице. Если бы в России тогда имелась какая-то организованная сила вроде партии большевиков, с какими-нибудь харизматическими лидерами вроде Ленина и Троцкого, то она с легкостью могла бы взять под свой контроль власть. Если бы тогда, в девяносто втором, среди этих бандитских группировок нашелся лидер, в мыслях которого было бы не сиюминутное желание набить деньгами карманы, а более глобальные цели и планы, для реализации которых он бы сумел сплотить все эти бандитские массы, то ему не составило бы большого труда выбить из Кремля алкоголика Ельцина. Но таких, по-настоящему буйных, не нашлось ни среди бандитов, ни среди политиков. Большинство жило одним днем: как прокормить семью и выжить в этих жутких условиях. В январе девяносто второго грянула ельцинская денежная реформа, в результате хитроумных пертурбаций правительства Гайдара граждане стали миллионерами, но большинству этих бумажек хватало только чтобы еле-еле свести концы с концами – прожить от аванса до зарплаты. Миллионы людей в результате этой денежной реформы потеряли свои вклады в Сбербанке. Лично для меня после этой истории Сбербанк утратил моральное право называться банком.


В то время как большинство людей перебивались с хлеба на квас, окружение Ельцина с помощью подонков вроде Козленка вывозило из хранилищ Госохраны драгоценные камни и золото.

И в этих условиях было уже не до политики. Ряды митингующих и праздных горлопанов на нашей соборной площади заметно поредели. Куда-то пропали шапсуги и их колоритный руководитель, которого мы все звали «Вождь».

Если у кого-то еще оставались иллюзии относительно Ельцина и его окружения, то события октября девяносто третьего в Москве окончательно развеяли их. Люди потеряли не только веру в справедливость и торжество демократических принципов. Для многих эти события стали прощанием с прекрасной эпохой, прощанием со своими кумирами, чьи фамилии стояли в списке сорока двух подписантов письма интеллигентов в поддержку действий алкоголика Ельцина.

А год спустя началась позорная чеченская война. За свою многовековую историю российская армия еще не испытывала такого позора, как в первую чеченскую войну: армия, которая смогла победить гитлеровскую Германию, оказалась не способна справиться с несколькими тысячами чеченских боевиков и на глазах всего мира терпела унизительное поражение, закончившееся Хасавюртовским соглашением. Это была позорная война не только потому, что некогда могучая армия терпела поражение в боях с противником, который значительно уступал в численности и боевом оснащении, но и потому, что это была война против собственных граждан с применением всех видов вооружения (за исключением ядерного).

Апогеем всеобщего разочарования стали выборы девяносто шестого года. Я думаю, эти выборы по части фальсификации так и останутся непревзойденными. Человек, которого ненавидело большинство населения России, стал победителем. Если бы Зюганов по примеру украинских майданщиков вывел бы народ на улицу, то немного нашлось бы желающих выступить в защиту старого маразматика и алкоголика Ельцина. Своим бездействием Зюганов показал, что он является такой же политическим проституткой, как и Жириновский и вся кремлевская карманная оппозиция. Реальные противники Ельцина – Старовойтова, Ющенков, Лев Рохлин, те, кто реально мог составить оппозицию, – погибли при загадочных обстоятельствах.