— Тебе не кажется, что уже поздно?
Спросил он и, перехватив её запястья, завёл руки ей за голову. Щёки Доры так мило порозовели, что Морху всё больше надоедало играть в нежность. Наброситься и растерзать, оставляя на светло-розовой нежной коже следы от зубов и ногтей. Взять её всю до последней капли, чтобы она сорвала голос, умоляя и всхлипывая. Чтобы кричала его имя до звона в ушах. Но принуждение не доставит такого удовольствия, дева должна упасть сама. Она уже полетела в пропасть, когда пришла сюда, оставалось лишь немного помочь, и Морх прекрасно понимал, за какую ниточку дёрнуть.
Он приник к её губам с такой нежностью, будто действительно был влюблён, и почувствовал, как девушка становилась всё более расслабленной. Она уже не зажималась как раньше, не пыталась прикрыться. Действия Доры становились всё смелее, она прижималась к нему всем телом. Морх чувствовал как быстро бьётся сердце в её груди, он углубил поцелуй и даже не дёрнулся, когда Дора, забывшись, укусила его за нижнюю губу. Привкус крови сносил крышу, возбуждение нарастало со стремительной скоростью.
— Морх...
Хрипло выдохнула она, закусив губу.
— Что? — тихо спросил он, потихоньку спускаясь с поцелуями от шеи к груди и ниже по животу.
— Я хочу...
Слова давались Доре с трудом.
— Хочу быть твоей, Морх.
— А как же твоя драгоценная святая?
На бледном лице Морха появилась самодовольная ухмылка дикого кота, играющего с мышью незадолго до того как её съесть. Во взгляде Доры он увидел незнакомое прежде выражение. Глаза сузились, она приподнялась на локтях и, задыхаясь, за шею притянула Морха к себе.
— Её сегодня здесь нет...
...Рано-рано утром Морх был уже полностью одет. За окном небо только-только начинало светлеть и пора было уходить из храма Селесты. За дверями обители ждал огромный город, наполненный хаосом и преступностью. Идеальное место, чтобы освоиться в этом мире. Морх чувствовал себя прекрасно, от боли не осталось и следа, будто и не было неделю назад смертельных ранений. Глупая бабочка действительно отдала себя всю этой ночью, расплескивая жизненную энергию так, будто собиралась делиться ей со всем миром. В легендах об императорах прошлого, продлевающих жизнь за счёт юных наложниц, оказалось зерно правды. Не удивительно, что они так долго сохраняли молодость и рано или поздно обретали бессмертие.
Морх бросил взгляд на Дору. Она крепко спала, золотистые волосы разметались по подушке, одеяло было отброшено в сторону. На нежной бледной коже алели царапины от ногтей, на бедре проступали синяки от пальцев, губы искусаны до крови. Он всё-таки потерял голову сегодня ночью и не сдерживался, но ничего, девчонка останется живой. Она была такой милой все эти дни, заботилась, почти не раздражала. Дора пробормотала во сне что-то неразборчивое и перевернулась на другой бок, Морх тихонечко рассмеялся и вышел из комнаты.
В большом зале никого ещё не было, все спали в своих постелях. Статуя святой безмолвно взирала на Морха, он помахал ей на прощание, не забыв сунуть руку в ящик для пожертвований и прихватить с собой звонких монет.
Самая старая рыночная площадь в городе Пьяцца дель Меззо — сердце Венца, шумная, оживлённая, ведущая отсчёт с самого основания. Десятки лавок предлагают товары на любой вкус от уличных сладостей, свежих овощей, фруктов и только что выловленной рыбы и креветок до оружия, дорогих тканей и золотых украшений. Найти здесь можно абсолютно всё. Как и украсть. Даже сейчас, в период напряжённого противостояния с молодыми, но уже очень жадными и амбициозными городами-республикам на юге и по ту сторону пролива, когда стало меньше торговли с другими городами, рынки полнились жизнью. И именно здесь начинает свою карьеру любой вор, ведь стянуть в толчее кошелёк у зеваки проще простого. Модная привычка носить сумки на поясе оказалась только на руку любителям поживиться. Рано или поздно счастливчиков, избежавших тумаков от стражи и тюрьмы, находит Гильдия, и тогда они начинают свой путь под покровительством старших товарищей, отдавая в общую казну часть украденного. Те же, кто делиться не хотел...
