Возле фигурных перил дома, я узрела знакомые каменные вазоны и посмотрела наверх.
Местами стены опоясывал синеватый мох, а в северном крыле, плел свою вязь плющ с мелкими цветами.
Я так соскучилась по дому, что некоторое время впитывала родные стены в себя, наплевав на то, что снаружи он мне нравился больше, чем изнутри.
Дед обожал антиквариат, являлся знатным коллекционером. Все свое ценное добро, он хранил либо в своем кабинете, либо в главной большой гостиной.
Среди темных обоев, лоск которых побледнел с годами, группировались статуэтки, картины, какие-то странные вещицы и маски. От всего этого великолепия можно было рехнуться. Вся эта пестрящая ерунда накидывалась на тебя разом, стоило ступить внутрь зала. Не зря, остальные члены семьи не шибко жаловали это место, предпочитая что-то более спокойное.
– Виви, дорогая детка!
Стоило мне перешагнуть порог, как меня обняла главная прислужница, относящаяся ко мне с терпимостью и зачатками любви. Конечно, она тоже периодически ловила флюиды странностей и могли просто обидеться на ровном месте, если что-то было не по нее.
– Эдмунда, – я прижала к себе плотное тело женщины, почувствовав тепло и аромат домашней выпечки.
– Как добралась? Тебя ждали.
Мои брови сложились домиком от последней фразы. Прозвучала она совершенно не убедительно.
– Поездка была похожа на полосу препятствий, но меня не сломили ветра и морозы.
Скинув плащ на руки женщины, я посторонилась, так как мой сундук потащили по лестнице в мои покои. Обратив внимание на новую синюю дорожку, я не скрыла удивление. Как это дед расстался ос старой с золотой окантовкой, ставшей со временем коричневой?
– Обновки?
– Да, Андромеда сделала дарение. Господину Гордону сказалось по душе.
– Что-то ты странности говоришь, Эдмунда. Неужто вас тут зачаровали?
Прислужница усмехнулась, оголив ровные полоски зубов.
– К нам скоро прибудут гости, но это уже тебе господин расскажет.
Гости?
Мне это сразу не понравилось! Стоило мне прибыть и уже настроиться на спокойное времяпрепровождение, как тут кто-то рвется заполнять собой гостевые комнаты.
– Как все? Здоровы?
Вопрос прозвучал двусмысленно и бесцветно, будто я с нетерпением ожидала, что кого-то из рода Стейдж отбыл к богам.
Семейку свою я считала ненормальной. Каждый отличался какими-то своими странными индивидуальными качествами.
– Господин Гордон в кабинете, госпожа Агнесс в молельном доме, ваша прабабушка дремлет, а ваш отец отбыл по каким-то делам в центр города.
– Спасибо, что проинформировала, – кинула я через плечо, поднимаясь по пушистому ковру лестницы.
– Твой дедушка будет счастлив тебя повидать, Виви.
Скривившись, я не повернулась.
– После сытной обедни и купели, обязательно навещу. От меня разит хорсами, драгенами и еще не весть чем. Не думаю, что господин обожает такую смесь ароматов.
Я прям предвидела как Эдмунда покачала головой, но мне было все равно.
Дед подождет.
Может, он вообще удивится, увидев меня. Небось, надеялся, что я сгину во льдах, как недоразумение.
Чувствуя трепет, я наконец, оказалась в своих покоях, позабыв о членах семьи, не подумавших встретить меня.
Теплая комната с аквамариновыми занавесями на окнах, оказалась чистой и уютной. На большом квадратном столе лежали мои книги и фолианты по плодородию, один из которых я взяла и прижала как родного к груди.
Отложив дорогую вещь в сторону, открыла окно, впуская внутрь ароматы лета, цветов и пение птиц.
