Полковник пожевал нижнюю губу и повернулся к Лобову.
– Теперь докладывай – в МИДе был? Что-нибудь нарыл?
– По Сапрыкину практически ничего. На должность замминистра было всего два кандидата – Сапрыкин и некто Тимофеев. Тимофеев свою кандидатуру снял сам по состоянию здоровья. Так что тут вы абсолютно правы. Что касается кадровых решений, Сапрыкин их таки принимал – одно время он возглавлял комиссию по отбору кадров на работу в ООН, и кое-кто эту комиссию не прошел.
– Ну, эта версия отпадает, так же как и предыдущая, – недовольно перебил полковник.
– Согласен, но тут есть одно смешное совпадение. Среди людей, не прошедших комиссию, а их всего семь, – Сапрыкин возглавлял ее очень недолго, – фигурирует Шрамков.
– Очень смешное, – недовольно хмыкнул полковник и опять постучал пальцами по столу, – что-нибудь узнал о связях между Сапрыкиным и Шрамковым?
– Зайцева и старик – отец Шрамкова – в один голос утверждают, что они были едва знакомы. Сам старик знал Сапрыкина в основном как соседа по дому – в министерстве к моменту его ухода на пенсию Сапрыкин был ничем не примечательным рядовым сотрудником.
– А жены?
– Жены, даже если и были знакомы, то только так, на уровне «здрасте – до свидания», потому что жили в одном доме и наверняка встречались во дворе. Никаким бизнесом ни та ни другая никогда не занимались. Сапрыкинская вообще последние двадцать лет нигде не работает, а жена Шрамкова к тому же намного ее моложе… Так что тут ничего общего между ними мы не нашли.
– А что Зайцева?
– Тут, Олег Иванович, похоже, все чисто. Мальчишка остался без отца, и бабу жалко – обычная история…
– То есть что же получается? Все наши версии – в том числе о женской мести – коту под хвост? И все, что нам остается, это искать серийного убийцу, охотящегося на дипломатов, про которого крапает свои статейки Хинштам?!
Полковник оглядел оперативников с таким негодованием, будто они сами выпустили маньяка из клетки.
– Что это за серийник, который убивает раз в три года? – мрачно возразил Сурин.
– Накаркать хочешь? – грозно вперился в него глазами полковник.
– Тут каркай, не каркай… Я одного не понимаю: Юра сказал, что Шрамков работал в ООН? А как он там очутился, если Сапрыкин его зарубил?
– Я сам вначале не понял, – ответил Лобов, – но в МИДе мне все разъяснили. Сапрыкинская комиссия утверждала кандидатуры на работу в международные организации…
– Так ООН это и есть?..
– Ты не понимаешь. В ООН, как и во всякой организации, есть свой аппарат, и работают в этом аппарате международные чиновники из разных стран. А еще при ООН есть российское представительство, в котором работают чиновники не международные, а наши, российские… Так вот Шрамков работал именно в представительстве…
– А хотел, стало быть?..
– А хотел, знамо дело, в аппарате.
– Какая разница-то?
– Ты что, с луны свалился? Там и зарплаты другие, и статус неизмеримо выше, а про пенсию и говорить нечего…
– Хватит вам чужие деньги считать – свои отрабатывать надо, – проворчал полковник и, встав из-за стола, зашагал по кабинету, заложив руки за спину.
– Олег Иванович, тут есть еще одно обстоятельство, – начал Лобов, проследив за ним взглядом.
Полковник повернул к нему голову.
– Ну? Выкладывай.
– У Шрамкова, я имею в виду старика, есть дочь, молодая женщина тридцати двух лет, незамужняя. У нее – ребенок, трехлетняя девочка. Так вот, эту девочку в понедельник похитили.
