Византийские грешники - страница 26

Прокл захохотал, и его впалые щёки окропились случайными слезинками.

– Мож, какое напутствие дать? Или рассказать о ком-нибудь важном? – предложил квестор. Я там столько лет варился.

Кесарий долго не раздумывал:

– Расскажите о господине Нарсесе.

Слова Прокла после визитов евнуха в канцелярию не забылись, но он ожидал услышать нечто новое.

– Попросишь про императора, думал. Нарсес? Худородный, чуть ли не из невольников. Быстро достиг своего положения. Наблюдательности ему не занимать, как и хитрости. Сам нелюдимый, однако же с людьми умеет договариваться. Никому не советовал бы стоять на пути. Не суть важно, кем его сейчас назначили – препозитом опочивальни или комитом щедрот. Теперь он советник императора, самый опасный.

Кесарий осознал вот какую вещь: это их первый разговор по душам.

– Задержись сегодня, закончи всё. А послезавтра позовём писарей младшего звена. Замену-то тебе надо найти.

– Разумеется.

**

Канцелярию покинули все, кроме двоих: Исидор домывал полы, Кесарий корпел над пергаментом.

– Слушай, а ты почему не предупредил-то? – утопив тряпицу в ведре, спросил Исидор.

– Что ухожу? Сам только сегодня узнал. А радоваться раньше времени не в моих правилах, – отбился Прокопийский. – Завидуешь?

– Может быть. Ты, главное, не зазнайся там, Кес.

– Постараюсь.

– Постарается он – ишь, какой. Я б не зазвездился, хоть на трон посади!

Уставшая рука Кесария чуть не выронила писало.

– Любой бы так сказал. Только власть развращает. Кто захочет признавать, что его сущность под действием обстоятельств может измениться в худшую сторону? Никто. Все почему-то уверены, что их метаморфоза не коснётся.

– Ну и загнул же ты! Всё же выходцы из народа более справедливы по сравнению с богатеями.

Кесарию захотелось на скорую руку выдать какой-нибудь каламбур, ведь взятые василевсами имена Юстин и Юстиниан с латыни означали «справедливый», но он сдержался и вместо этого изрёк:

– Может и так, не берусь судить. Вот нынешний император, например, из простых земледельцев.

– Да ну?! Он же племянник важной шишки. Без дядюшки куда бы пролез? – возражал переписчик-уборщик.

– Отчасти ты прав. Но суть в другом: тот же Юстин родился в бедной семье.

– Бог с ним, Кес. Ты лучше скажи, когда обмоем твой успех?

**

Пятёрка желающих занять освободившееся место секретаря сидела на треногах в тесном кругу и слушала одного балагура:

– Стою в толпе. У всех номера очереди по списку. Походит тут мужичок и спрашивает: «Есть тут 61-й человек?». Ему в ответ: «А зачем он вам?». «А я 62-й», говорит.

Прокопийский украдкой вошёл в помещение и притворно кашлянул, издав звук, похожий на рык хриплого львёнка. Кандидаты, завидев его, сели смирно.

– Доброе утро. – Кесарию показалось забавным, что кандидаты вид незначительно младше него. – Что же, не теряем ни минуты: кто расскажет мне про «Облака» Аристофана? Смелее.

– Не взыщите, конечно, но мы ведь не на представление лицедеев пришли, – с надрывом выдал балагур.

– На экзаменах лишних вопросов не бывает, – заключил Кесарий. – Ну так кто?

Конопатый молодой мужчина с широкой челюстью, сидевший ближе всех к окну, поднял руку.

– Отлично! Только назовитесь, пожалуйста.

– Неарх из Агафии.

Новый день подарил Медным воротам дворцового комплекса сочный персиковый оттенок. Кесарий смотрел на них, остановившись и не смея сделать шаг, и томно выдыхал. В его любимой сумке, теперь располневшей, помимо личных вещей лежала скомканная сменная одежда с бельём.